уходить, в Митча слово бес вселился. Он избил их, достал нож, сказал, что никуда они сегодня не пойдут. Они говорили, что видели, как мужчина доставал из своего сейфа какие-то таблетки и принимал их, даже пытался заставить подруг выпить эти колеса, но они отказались. Тогда он начал резать их кожу и говорить, что убьет их, если они не будут слушаться.

Всё это время он продолжал пить, поливая вином и девочек тоже. «Это продолжалось целую вечность», — говорили они, — «а потом он вдруг куда-то исчез, а через минуту уже везде разливал бензин».

Они сказали, что чудом выбрались из окна, когда дом начал полыхать, и остались недалеко, не в силах куда-то идти, потрясенные произошедшим. Еще они рассказали, как Морган орал кому-то, что убил его. Я просил их об этом.

Полицейский всё больше хмурился, записывая их показания, периодически отгоняя назойливых охотников за сенсациями, кружащих вокруг с камерами.

Вскоре девчонок увезли снимать побои, а Моргана — в участок. Пожарные заканчивали свою работу, люди понемногу рассасывались: всё-таки через пару часов многим предстояло идти на работу. Я был уверен, что на работу пойдут даже те, кто хотел прикинуться больным сегодня. Все они, толпящиеся вокруг, были первооткрывателями сенсации, и по их лицам гуляло дикое желание рассказать об этом всем.

Я наблюдал, как оставшиеся копы оцепляют участок, когда-то бывший домом известного адвоката, когда Ричи потянул меня за руку прочь отсюда.

— Пойдем, Ал, — тихо произнес он. — Тебе нужно отдохнуть.

Я хотел ответить, но не смог произнести ни слова. С трудом оторвав взгляд от сгоревших обломков, я покорно пошел следом за другом. Мы вернулись в отель, и я сразу же скрылся в душе. Стоя под обжигающе-горячими струями, я думал, что сегодня не смогу уснуть. Но стоило коснуться головой подушки, как сон укрыл меня мягкой пеленой.

***

После того дня нам оставалось только ждать. Что мы и делали, наслаждаясь внезапно выглянувшим солнцем, которое словно говорило, что через месяц начинается лето.

Мы бродили по улицам Чикаго, как когда-то точно также исходили половину Торонто. Иногда я ловил на лице Ричи рассеянно-задумчивое выражение, но он тут же ставился прежним, стоило ему заметить, что я смотрю на него.

Лилия с Розой вскоре присоединились к нам. Они дали показания в участке, но копы сказали, чтобы они пока не уезжали из города. Девочки должны были еще выступить в суде.

От копов им удалось выяснить пару интересных моментов, которыми они с радостью прибежали делиться со мной. Оказалось, там уже завертелось целое расследование по делу Митча. Вскрытый сейф пробудил неподдельный интерес, явив на обозрение следователей все наши подарки: и наркотики, и фальшивые деньги, и взломанные счета. Естественно, след денег быстро отследили, но это было еще не самое интересное.

В крови Моргана, помимо алкоголя и подсыпанных мной наркотиков, были обнаружены и другие вещества, что говорило о том, что Митчелл употреблял и без моего вмешательства. Оставалось загадкой, подсел ли он с моей легкой подачи несколько месяцев назад, или употреблял и до этого, но это было не особенно важно.

Через недели полторы девчонок снова дернули копы, и когда они вернулись, рассказали еще одну занимательную историю, раскрывшую мучавшую меня загадку случайно брошенных слов Моргана в тот день.

Пока они были у следователя, успели увидеть там заплаканную женщину. Возможно, девушки бы не обратили на нее внимания, если бы внимательная Лилия не услышала в разговоре знакомое имя. Они выцепили эту женщину на остановке, стоило им освободиться. Сначала она не хотела с ними разговаривать, прожигая подозрительным взглядом, но стоило девочкам немного рассказать, чего они натерпелись от Моргана, и женщина разрыдалась.

Лилия с Розой утащили ее в ближайший кафетерий, а когда женщина немного успокоилась, согревая руки о чашку кофе, рассказала им ужасную и довольно мерзкую историю.

Оказалось, что Патрисия, именно так звали женщину, шесть лет назад была одной из многих любовниц Митчелла Моргана, но конечно же думала, что она единственная. Он убеждал, что любит ее больше всего на свете, что их ждет впереди целая жизнь полная любви и нежности, и она, молодая тогда еще дурочка, верила каждому его слову.

— Он был так мил. Такой романтичный, обходительный, вежливый. Настоящий джентльмен, — говорила Патрисия, а в глазах ее сквозила старая потаенная боль.

Она была влюблена в него до потери пульса. Но оказалось, что ему просто нужны были ее деньги, доставшиеся ей в наследство от погибших родителей. И когда он их получил, открылся совсем с другой стороны, сбросив свою слащавую маску. Митч, ее прекрасный принц, оказался алчным демоном, жестоким по отношению к каждой живой душе. В нем не было ни сострадания, ни жалости, когда он бесцеремонно выбрасывал рыдающую девушку на улицу.

— Почему Вы в полицию не обратились? — удивленно спрашивала Роза.

— А кто бы мне поверил? Он уже тогда был уважаемым человеком, — вздыхала Патрисия. — Да и я всё еще любила этого мерзавца.

А вскоре оказалось, что она беременна. Вместо потери появился смысл, на смену горечи пришла надежда. И Патрисия лелеяла ее темными вечерами, укачивая своего нерожденного малыша. Она не стала говорить Моргану о своей беременности, не пошла к нему, боясь, что он потребует аборт. Спустя девять месяцев тяжелой беременности у нее родился чудесный мальчик, так сильно похожий на его отца.

Когда малышу исполнился месяц, девушка собрала вещи и отправилась к Моргану. Она была уверена, что как только он увидит эти крохотные ручки, глазки, которые с такой любознательностью смотрели на мир, Митч просто не сможет их прогнать. И они заживут вместе, как Морган и обещал ей, маленькой дружной семьей.

— Это была самая большая ошибка в моей жизни, — тихо шептала Патрисия, а на глаза ее наворачивались слезы.

Увидев ребенка, Морган пришел в ярость. Он кричал, что это не его сын, что она не сможет ничего доказать, орал, чтобы она убиралась прочь. Тогда Патрисия сказала, что кроме него у нее не было мужчин, пыталась успокоить его, предложив провести ДНК-тест. Она видела, что Морган боится, читала по его лицу также свободно, как если бы смотрела в книгу.

Но его страх был связан совсем не с опасением, что ребенок чужой.

Выйдя из себя, Митч забрал у нее малыша, а саму девушку выставил из дома. Она рыдала и колотила в дверь, она умоляла его отдать ей сына, но он не слушал. А потом и вовсе вызвал копов. Полицейские выслушали ее сбивчивые объяснения о том, что Морган забрал у нее ее