Кажется, жрец освободил меня от захвата, а вот Алан продолжил меня целовать уже по настоящему, тесно прижимая меня к себе. Поцелуй был пылким и глубоким, с каждым мгновением всё сильнее затягивая меня в водоворот страсти. Будто сквозь вату я услышала резкий окрик жреца, после чего Алан явно с трудом сдерживаясь, отстранился. «Нет! Прошу продолжай!» – мысленно взмолилась я. И потянулась к нему руками, стремясь прижаться к нему и вновь ощутить его губы. Но Алан, пожирая меня своим взглядом, плотно сжав губы, едва заметно мотнул головой в отрицательном жесте. Затем он плавно переместился за мою спину и положил свои ладони мне на плечи. Я ощутила, мелкую дрожь, что волнами проходит по его телу и часто вздымающуюся грудную клетку, в глубине которой гулко бьётся сильное сердце. Жрец, встав перед нами, стал чётко проговаривать непонятные мне слова, а Алан стал за ним повторять, с каждым сказанным словом всё сильнее сжимая мне плечи. Затем жрец указал на меня пальцем, и вновь стал говорить, на сей раз ещё медленнее. Сначала я не поняла, чего от меня хотят, но когда жрец вновь указал на меня пальцем и повторил первые три слова, до меня дошло, что как и Алан я должна повторить за жрецом то, что он говорит. Когда я с трудом, но наконец, справилась с этой трудновыполнимой в моём состоянии задачей, Алан подхватил меня на руки и понёс в темноту.

***

Я закрыла глаза и с удовольствием вдыхаю аромат его тела, который с каждым вдохом приводит меня во всё более возбуждённое состояние. Всё моё существо сосредоточилось на его аромате и ощущении сильных рук, которые крепко сжимают моё размякшее тело. Отчего я не сразу обратила внимание, что он принёс меня в маленькую комнатушку, больше напоминающую пещеру, чем комнату, так как чётких границ у потолка и стен нет, и они имеют насыщенный цвет красной охры, на которых пляшут жёлтые блики от стоящего на полу светильника. Единственным предметом мебели в этой «пещере» была большая кровать застеленная бельём насыщенного винного цвета, на которую он меня бережно опустил. Моё тело с удовольствием расслабилось на упругой поверхности, а руки зарылись в нежное покрывало, сейчас я напоминала себе кошку, которая наконец-то нашла уютное местечко, и если бы могла, то я бы замурчала.

Закрыв глаза, я почувствовала, как сильные руки Алана начали нежно, но сильно массировать сначала ступни, затем голени, а бёдрам он уделил более пристальное внимание, от чего моя спина невольно прогнулась, и вырвался прерывистый вздох. Затем, кожаный пояс, сдерживающий две части моего платья, был расстёгнут и выброшен за пределы кровати. Тонкую ткань, прикрывавшую моё тело, более ничего не сдерживало, и меня из неё немедленно высвободили. Внезапно я ощутила его горячее дыхание на своей груди, от чего моё сердце забилось испуганной пташкой. И вновь нежные сводящие с ума прикосновения его рук, а затем и губ к моей чувствительной коже. Это просто невозможно вынести, хочется буквально раствориться, волны мелкой дрожи стали накатывать одна за другой. Казалось ещё чуть-чуть, и я взорвусь или потеряю рассудок. Одновременно хотелось, чтобы эта сладкая пытка немедленно прекратилась, но с другой стороны, чтобы не кончалась никогда. В момент, когда я готова была уже зарычать от переполняющих меня эмоций, Алан, будто почувствовав моё состояние, впился жадным поцелуем в мои губы, заставляя отдать ему весь воздух, всю скопившуюся за эти месяцы страсть. Он пил меня, как хищник, добравшийся до водопоя посреди иссушённой степи. Поцелуй прервался лишь, когда я уже почти потеряла сознание. Теперь его губы блуждают по моей шее, слизывая липкие дорожки, что оставил на моей шее ритуальный напиток. Руки же продолжают оглаживать моё тело, вызывая волны жара, которые раз за разом устремляются к низу моего живота, постепенно концентрируясь в пульсирующий комок. Свой голос я уже не контролирую, стоны вырываются практически беспрерывно. Впрочем, тело тоже живёт собственной жизнью, полностью отдавшись во власть удовольствия. Мои руки зарылись в шелковистые волосы Алана, нарушая гармонию его причёски. Я задыхаюсь от ощущений, но при этом мне хочется чего-то большего, чего-то более сильного и яростного. Влекомая этим желанием, я обхватила руками его плечи, а ногами бёдра, заставляя прижаться ко мне вплотную, и впилась зубами в основание его шеи, ощутив при этом всю силу его желания.

Кажется, мой импульсивный поступок начисто снёс самоконтроль Алана. В его груди начало зарождаться утробное рычание и, не сдерживая себя более ни секунды, он ворвался в моё тело, причиняя острую боль, которая электрическим разрядом пронзила меня, будто выжигая все нервные клетки. Заметавшись под ним, я захлебнулась криком, и слёзы брызнули из глаз. Но он охваченный желанием продолжил своё неистовое движение, опаляя мою плоть, будто калёным железом. Почему боль настолько нестерпимая?! Такого не должно быть! Будто содрали кожу, будто залили внутрь лаву! Невозможно! Я стала кричать, выплёскивая всю свою боль, умоляя его остановиться. Ничего не видя от слёз, руками пытаюсь нащупать его лицо, но хватаю лишь воздух. Полностью дезориентированная я заживо горю в огне, сорванным голосом моля, чтобы всё закончилось.

Вдруг к моим крикам добавился полный боли крик Алана. Что?! Почему?! Ему тоже больно?! Но он не остановился, а наоборот ускорил темп, крича сквозь стиснутые зубы. Наконец ухватив его за плечи, я ощутила, что его бьет крупная дрожь, словно не только меня, но и его раз за разом прошибает током. Словно нас замкнуло в единую цепь, подключив к высоковольтной линии электропередач. Внезапно, меня ослепила белая вспышка, и тело скрутила судорога, но не боли, а удовольствия! Теперь с каждым новым его движением тело будто стало наполняться живительной силой, которая искрилась и бурлила, словно шампанское в новогоднюю ночь. Крики боли сменились криками наслаждения, причём как с моей, так и с его стороны. Сейчас единственным моим желанием было, чтобы он не останавливался, потому что, кажется, я умру, если он это сделает.

Его темп всё нарастает, моё тело двигается, полностью синхронизировавшись с партнёром. Боль и удовольствие смешались диким коктейлем, наполнив моё тело до краёв. Сила удовольствия столь велика, что я не могу вместить его, и даже крики не помогают это компенсировать. Каждый раз, когда казалось, что я достигла максимального порога ощущений, меня накрывает новая волна и так с каждым новым его движением во мне. И вот, тело не выдержало такого напряжения, меня всю затрясло, кажется, сокращается каждая мышца, голова заметалась по покрывалу, руки мёртвой хваткой вцепились в плечи Алана, которого трясёт не меньше меня. Слишком хорошо, слишком много! Господи! Я не выдержу больше! И вновь белая вспышка! Безмолвно кричу (так как голос пропал совсем), слыша громкий животный рык своего мужа, который буквально сотрясает своды маленькой «пещеры». Я искрюсь вся изнутри, как бенгальский огонь и опадаю искорками куда-то в темноту. В момент, когда я уже практически отключилась, острая боль пронзила основание моей шеи. Видимо Алан решил вернуть мне должок. Мысленно улыбнувшись, я провалилась в темноту.

Темно, ничего не вижу и тихо… Странно, я сплю? Не ощущаю своего тела, но мне почему-то не страшно. Постепенно вдали начинает проглядываться светлое пятно, будто лунный свет сквозь тучи. Хочу быть, где свет, там всегда интереснее, чем во тьме. Стоило так подумать, и я стала стремительно приближаться к светлому пятнышку, и чем ближе я к нему становлюсь, тем яснее вижу, что это словно овальный портал в какую-то комнату. Оказавшись рядом с «порталом» меня затянуло внутрь, и я кубарем влетела в помещение.