10.259. «Правда из этого огромного числа штрафованных священников, – указывалось в отчёте, – следует исключить тех, которые попали под суд за маловажные упущения по должности и по неважным проступкам, но и за тем число находившихся под судом за поведение или за деяния, несвойственные духовному сану было довольно значительно»[700]. С чем это было связано в отчёте не говорилось, но то, что фактически треть священников обвинялась в разного рода правонарушениях, свидетельствовало о нездоровой ситуации, сложившейся в среде пастырей, призванных своим поведением демонстрировать нормы «веры и благочестия» в «простом народе».

Впрочем, отмечались и ещё более поразительные факты. В Могилёвской и Витебской епархиях в 1829 г. оставалось 45 служивших священников, бывших под судом за принесение присяги Наполеону I! А в Минской епархии многие штрафованные священники оставались на своих местах только потому, что приходы были слишком бедными и удаление «штрафованных» привело бы к временному лишению прихожан священнослужителя, способного исполнять христианские требы (найти благонадёжных преемников наказанным клирикам в тех областях было трудно)[701].

Разумеется, не всё в жизни главной конфессии империи обстояло печально. Многие полковые священники, участвовавшие в русско-турецкой войне 1828–1829 гг., за самоотверженное служение и «подвиги мужества» получили разные знаки отличия, а один из них – священник Тобольского пехотного полка Иов Каминский (1796–1830-?) получил даже орден св. Георгия 4-ой степени[702].

Сообщалось в отчёте и о восстановлении, открытии, преобразовании монастырей: в Саратове восстановили Крестовоздвиженскую женскую обитель, в Туринском девичьем монастыре учредили игуменство; Иргизский старообрядческий Нижневоскресенский мужской монастырь преобразовали в третьеклассный Воскресенский, уничтожили Максаковский Преображенский единоверческий монастырь, переведя в него женский Троицкий. Тогда же Николай I повелел ссылать в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь только духовных лиц, и ознакомился с материалами о возведении нового здания Синода (в том числе и с финансовыми вопросами, связанными с приобретением дома на Сенатской площади и его перестройкой)[703]. Отдельно, на нескольких страницах, в отчёте 1829 г. разбиралось скандальное дело генерала П. А. Клейнмихеля (1793–1869)[704].

Как видим, в отчёте содержались совершенно различные материалы, структурно не связанные (или связанные незначительно) друг с другом. Никаких отдельных статистических выкладок в отчёте 1829 г., равно как и в отчёте 1828 г., также не было. Причины их составления на сегодняшний день не прояснены. Однако и те материалы, которые счёл нужным поместить князь С. Н. Урусов, дают возможность лучше понять «механику» отношений Николая I и синодального обер-прокурора, которым тогда был князь П. С. Мещерский (1778–1856).

Ситуация кардинально изменилась после того, как обер-прокурор граф Н. А. Протасов инициировал издание «Извлечений…», первый том которого вышел из печати в 1838 г. (издание осуществляла Синодальная типография). Отчёты подавались императору весной, до Вербного воскресенья и приблизительно за две недели до Пасхи: первый из них – «Извлечение из отчёта обер-прокурора Святейшего Синода за 1837 год» датировался 31 марта 1838 г. В дальнейшем ситуация не менялась: отчёт за 1838 г. был подан 24 марта 1839 г., отчёт за 1839 г. – 8 апреля 1840 г., отчёт за 1840 г. – 26 марта 1841 г., отчёт за 1841 г. – 14 апреля 1842 г., отчёт за 1842 г. – 6 апреля 1843 г., отчёт за 1843 г. – 22 марта 1844 г., отчёт за 1844 г. – 11 апреля 1845 г., отчёт за 1845 г. – 3 апреля 1846 г., отчёт за 1846 г. – 19 апреля 1847 г., отчёт за 1847 г. – 7 апреля 1849 г., отчёт за 1849 г. – 19 апреля 1850 г., отчёт за 1850 г. – 4 апреля 1851 г., отчёт за 1851 г. – 25 марта 1852 г., отчёт за 1852 г. – 15 апреля 1853 г., отчёт за 1853 – 6 апреля 1854 г.

В январе 1855 г. Н. А. Протасов скончался, а месяц спустя не стало и Николая I. Поэтому отчёты за 1854 и 1855 гг. подписывал и представлял новому самодержцу исправлявший дела обер-прокурора А. И. Карасевский (1796–1856). Видимо, по этой причине произошло и некоторое изменение в названии обер-прокурорских отчётов за 1854 и 1855 гг. Они назывались «Извлечениё из отчёта по ведомству духовных дел православного исповедания за 1854 год» и «Извлечениё из отчёта по ведомству духовных дел православного исповедания за 1855 год». Оба были представлены вне сложившихся при графе Н. А. Протасове традиций: за 1854 г. – 1 мая 1855 г. (после Пасхи, пришедшейся тогда на 8 апреля), и за 1855 г. – 14 июля 1856 г., почти за полтора месяца до состоявшейся в Москве коронации Александра II.

На отчёте обер-прокурора за 1854 г., представленном А. И. Карасевским, Александр II поставил резолюцию: «Читал с удовольствием». Что вызвало особое благоволение самодержца можно только догадываться, поскольку никаких особых событий в жизни Церкви в тот год не произошло. Быть может, причиной тому послужило краткое пояснение А. И. Карасевского, специально указавшего на то, что он представляет изложение церковных дел за последний – девятнадцатый год управления духовным ведомством Н. А. Протасовым «под державою вечноблагословенные памяти в Бозе почившего Августейшего Родителя Вашего, Великого Государя Императора Николая Первого»[705]. В любом случае, следующий отчёт, за 1855 г., подобной резолюции не содержал.

Сам Николай I довольно редко оставлял соответствующие пометки на представляемых ему всеподданнейших мемориях. Лишь дважды – на отчёте за 1837 и за 1851 гг. – он написал о том, что читал их «с удовольствием», и на отчёте за 1839 г., – что «читал с большим удовольствием». В первом случае понять причину резолюции легко: то был первый отчёт, опубликованный в виде книги, в котором содержались впервые представленные в систематическом порядке материалы о деятельности Православной Российской Церкви. Во втором случае, наоборот, понять причину нелегко: ничего «сверх обычного» в 1851 г. в церковной жизни России не случилось. Достаточно просто объяснить и резолюцию на отчёте за 1839 г.: то был год воссоединения Церкви с униатами западных губерний империи. Неслучайно отчёту предшествовало пространное слово обер-прокурора, весьма показательное с социально-психологической точки зрения.

«Всеподданнейше представленные Вашему Императорскому Величеству за прежнее время Отчёты, – утверждал граф Н. А. Протасов, – изображали всегда утешительный, но тем не менее постепенный ход Православия в Империи; Отчёт же, подносимый ныне, выходит из обыкновенной чреды: ибо в истекшем году Всемогущий Покровитель Церкви и Державы Всероссийской обильно излил на них милость Свою необычайно радостным событием, редким и во все времена, а в наше – беспримерным. Целая ветвь Православной Церкви, некогда чуждым превозможением отторженная, снова соединилась с нею, носив более двух столетий вне союза Вселенского тщетное имя Унии; единокровные братья, давно оплаканные нами, с любовью возвратились в объятия наши, и на местах обитаемых ими решена вековая задача, должна ли Русь, должна ли Церковь её терять что-либо от своего древнего, законного достояния.

Так увенчалась неусыпная забота Ваша, Всемилостивейший Государь, о судьбе сил Русских, коренных жителей Западного края Империи. Благодать Неба внушила Вам священную мысль содействовать их свободному возвращению в лоно истинной Церкви и Отечества, и сильная Десница Вышнего – самым счастливым стечением обстоятельств – очевидно доказала, что Она сама вела сие великое дело к вожделенному его