не сделают, потому что не равна их борьба: Церковь неразорима, как здание апостольское, а в сих певнях дух пройдёт, и не познают они места своего. Но вот что, господа, мне кажется крайне бестактно, – это то, что иные из этих, как их ныне стали звать, лица высокопоставленные, или широкорасставленные, нашей скромности не замечают и её не ценят»[674].

Так, в художественной форме, спрятавшись за неизвестного архиерея, Н. С. Лесков озвучил основные претензии иерархии к светской обер-прокурорской власти. Припомнилось всё: и старая история с «Молотком на “Камень веры”» – анонимным памфлетом неизвестного «русского лютеранина», написанным около 1731 г. против книги митрополита Стефана (Яворского) «Молот веры»; и обер-прокуроры Св. Синода – «мистически настроенный» князь А. Н. Голицын, гусарский офицер граф Н. А. Протасов и скандальный П. П. Чебышев, занимавший обер-прокурорское кресло в 1768–1774 гг. Обер-прокуроры не без откровенного сарказма аттестовывались радетелями Церкви русской, с нею же и боровшимися. Эти «широкорасставленные» господа обвинялись также в том, что не замечали, не ценили архиерейской скромности, т. е. их бесконфликтности и «безответности» по отношению к власти светской.

Претензии прозвучали, но услышала ли их светская власть?

Судить об этом затруднительно. Одно дóлжно отметить: в православном государстве право определять, что для Церкви благо, а что – вред, есть привилегия Верховного её ктитора – самодержавного монарха, осуществляющего свою волю посредством обер-прокурора Св. Синода. Главное качество обер-прокурора – отвечать своему предназначению, понимая и реализуя в делах самодержавную волю. Этот принцип в царствование Николая I определился чётко и недвусмысленно. Полагая главной целью внутренней политики защиту монархии от любых на неё поползновений, а также жесткий контроль государства над обществом, Николай I рассматривал и Православную Российскую Церковь как силу, которая должна способствовать осуществлению этой цели. Обер-прокурор, таким образом, оказывался в роли чиновника, следившего за тем, насколько успешно Церковь помогает светской власти защищать принципы монархической государственности. Для успешности требовалось полное понимание высочайшей воли. Этим талантом из трёх обер-прокуроров эпохи николаевского царствования более всего обладал «желчный, с судорожною деятельностью, с больной печенью, но энергичный» граф Н. А. Протасов, одарённый способностью угадывать мысли и желания своего монарха и готовый всё сломить и всех загнать на край света, лишь бы скорее осуществить его предначертания[675]. Как видим, его «край» находился вовсе не там, где его искали и находили русские архиереи.

Очерк десятый. Отчёты обер-прокуроров Святейшего Правительствующего Синода эпохи императора Николая Павловича как источник по истории Православной Российской Церкви

Отчёты обер-прокуроров Св. Синода императору – Верховному ктитору Православной Российской Церкви, безусловно, представляют важный и чрезвычайно информативный источник, знакомство с которым позволяет оценить общее состояние главной конфессии империи за конкретный календарный год. В отчётах говорилось о том, кто состоял членом Св. Синода, об епархиальных и викарных архиереях, приводились данные о монастырях и храмах, включая вновь построенные и по разным причинам закрытые, приводились материалы о православном духовенстве и пастве. На страницах отчётов шла речь о так называемых «общих мерах» и постановлениях, принятых обер-прокуратурой для осуществления «закона, суда и благочиния»; о духовной цензуре. Отдельно рассматривались вопросы обучения – мероприятия контролирующих учебный процесс церковных структур, состояние учебных округов (Санкт-Петербургского, Киевского, Московского и Казанского), общие распоряжения по учебной части. Императору сообщались данные о церковном хозяйстве – синодальном и епархиальном; о пособиях, выплачивавшихся заграничным православным церквям и о состоянии Комиссии духовных училищ (разумеется, в то время, когда она существовала). Наконец, подробно анализировалось делопроизводство: по Св. Синоду, по Комиссии духовных училищ, по обер-прокурорской части. До 1839 г. отдельно говорилось о ведомстве духовных дел греко-униатского исповедания. Отчёты завершались информацией о «действиях по управлению» обер-прокурора, о новых постановлениях и состоянии Православной Церкви. Итоги подводились в кратком заключении.

В качестве приложений к отчётам добавлялись специально составленные ведомости. В ведомостях содержались материалы:

– о мужских монастырях и монашествующих мужского женского пола;

– о женских монастырях и монашествующих женского пола;

– о церквах и белом духовенстве;

– о вновь построенных церквах;

– о числе лиц православного исповедания;

– о родившихся, сочетавшихся браком и скончавшихся;

– о числе умерших мужчин с показанием их лет;

– о числе лиц, присоединившихся к Церкви;

– о бракоразводных делах по Св. Синоду;

– о духовно-учебных заведениях;

– о начальниках и наставниках в духовно-учебных заве– дениях;

– об учащихся в духовно-учебных заведениях;

– о пособиях семействам лиц духовного звания, потерпевших разорение от пожаров;

– о свечном доходе;

– о духовно-учебных капиталах;

– о причтах, получивших содержание по сметам расходов духовного ведомства;

– о состоянии сумм попечительств о бедных духовного звания;

– о больницах и богадельнях, состоявших при монастырях и церквах;

– о пожертвованиях, поступивших в церкви.

В отчётах, подававшихся императору до 1839 г., содержались также ведомости:

– о мужских греко-униатских монастырях, их фундутах и заведениях;

– о женских греко-униатских монастырях, их фундутах и заведениях;

– о состоянии греко-униатских церквей и духовенства;

– о родившихся, браком сочетавшихся и умерших лицах греко-униатского исповедания.

Таким образом, можно сказать, что ознакомление с обер-прокурорскими отчётами позволяет получить представление о том, как (в организационном плане) развивалась Православная Российская Церковь, что представлял собой аппарат её управления и синодальная обер-прокуратура.

Однако, следует отметить, что ознакомиться с указанными материалами можно лишь по печатным «Извлечениям», которые стали публиковаться графом Н. А. Протасовым, начиная с 1837 г. До того отчёты были недоступны никому, кроме чиновников ведомства православного исповедания, их составлявших, обер-прокурора и императора. Надежда на то, что эти отчёты можно найти в фондах Российского государственного исторического архива, к сожалению, на сегодняшний день не оправдалась. В РГИА удалось обнаружить лишь два материала, носящие название «Отчёт обер-прокурора Синода за 1828 г.»[676] и «Отчёт обер-прокурора Синода за 1829 г.»[677], составленные для Александра II князем С. Н. Урусовым (1816–1883), в 1861–1862 гг. исполнявшим обязанности товарища обер-прокурора Св. Синода и статс-секретаря императора.

Почему отчёты именно за эти годы были составлены для сына Николая I, остаётся только догадываться. По ходу изучения обер-прокурорских отчётов мы рассмотрим основные положения, содержащиеся в них, сейчас же следует указать на иное обстоятельство: в РГИА сохранились доклады обер-прокурора Святейшего Синода за интересующее нас время – от середины 1820-х гг. и далее[678].

Но доклады – не отчёты, в них содержится информация по текущим синодальным и церковным делам; они не представляют собой систематических справок, позволяющих сделать обзор общего состояния Церкви, всех её учреждений, иерархов, духовенства, паствы за конкретный год. Подобные отчёты в РГИА имеются только начиная с 1836 г.[679] Впрочем, как уже указывалось, с того времени появляются печатные «Извлечения из отчёта обер-прокурора Святейшего Синода», позволяющие не обращаться к архивным материалам.

Говоря об отчётах обер-прокуроров эпохи Николая Павловича, стоит указать также и на то, что к 25-летию царствования самодержца был подготовлен специальный краткий отчёт по ведомству православного исповедания, помеченный 20 ноября 1850 г. Понятно,