— Ну что, милая? — Крок с любовью и нежностью посмотрел на Полину, оглядывая ее с головы до ног. — Не повезло? Клиентов не было? Представляю, как ты расстроилась. Работы нет, Артур уехал. — Полина спокойно и молча слушала его. — Так что посиди с девочкой. Расскажи, что ее ожидает, если она станет перечить мне. Поделись впечатлениями. Уговори ее, тогда, может быть, и тебе будет лучше. Я тебя прощу. А если нет, будете работать в паре. Вам не привыкать спать в одной постели.

— Как скажешь, Крок, — согласилась Полина.

— Мне всегда нравилась твоя покладистость, милая. Она так похожа на любовь. А ведь я тебя люблю, Полина. Иначе разве я стал бы терпеть так долго твоего художника? Я делал все, чтобы ты полюбила меня и бросила его. Я женил его на своей драгоценнейшей крестнице, я взял его на работу, и все это, чтобы угодить тебе. А ты… ты с ним смеялась надо мной. А потом решила удрать вместе с ним… Но я заставлю тебя любить меня, ты поняла? — Он подошел к ней.

— Поняла. — Полина передернула плечиком.

— Как надо сказать? — вкрадчиво поинтересовался Крок.

— Я поняла, любимый. — Полина поцеловала его.

— Тварь! — Он с размаху ударил ее по губам.

Полина, потеряв равновесие, упала.

— Хозяин, — в дверь снова просунулась голова охранника, — серьезные проблемы.

— Ладно, сейчас иду. — Крок протянул Полине руку.

Марго подумала, чтобы помочь ей подняться, но Полина знала, что это не так, потому что, встав на колени, поцеловала эти жирные пальцы.

Крок ушел, а Марго поняла, как воспитывается в людях невозмутимость. Женщины остались одни. Полина подошла к зеркалу и пригладила волосы, а потом присела на кровать к Марго. По ее спокойному взгляду нельзя было прочитать, какие чувства ее обуревали.

— Полина, это я виновата — я тебя все время выдавала ему, — сказала Марго. — Но я не знала, кто он. Я, правда, не знала.

Полина усмехнулась.

— Да ладно, — примирительно проронила она. — Если бы не моя связь с Артуром, Крок давно бы меня бросил. Ему нравится ощущение собственной униженности. Потому что тогда он с большей радостью может унижать других. Его это возбуждает сексуально. А так он ни на что не способен. — В ее хрипловатом голосе звучало презрение, и у Марго появилась надежда.

— Полина, между нами было много всего, но мы одинаково ненавидим этого Крока. Помоги мне. Ты не знаешь, как снимается эта дрянь? — Она кивнула на наручники.

— Знаю, — сказала Полина. — Это же детская игрушка. У них есть кнопка. Но самому снять их невозможно. Я уже пробовала. У меня было время. А помогать тебе я не буду. Я не держу на тебя зла, но ссориться с Кроком из-за тебя не хочу. Мы не пройдем и двух шагов, как нас схватят. Лучше я буду ублажать Крока, чем то дерьмо, которое сюда ходит. И стану хозяйкой этого секс-клуба, а не девочкой для развлечений в садо-мазохистском отделении.

— Неужели сюда вообще кто-то ходит? — Марго обвела глазами стены, замирая от омерзения. — Неужели это кому-то может нравиться?

— Некоторым нравится, — пожала плечами Полина. — Иногда в сексе требуется разнообразие. А есть такие, которые вообще не могут трахаться, если их прежде не избить плетью или не подвесить на лебедке. Хотя большинство предпочитает роль палача, а не жертвы. Но чаще всего это бывает в комплексе, как у Крока. Сначала жертва, потом палач. Это сексуальная игра, но в нашем с тобой случае все обстоит серьезней. И советую тебе делать то, что хочет Крок. Он сейчас дико разъярен, шутить с ним не советую. Да и сама не буду.

Марго удивлялась самой себе. Почему она не боится? Она, как всегда, поверила словам Игоря о том, что все кончится хорошо. Но хорошо это кончиться не может. Возможно, они уже убили его. Марго лишь поразилась своему спокойствию.

— Эта комната — идея Крока, — продолжала Полина. — И, думаю, он планировал ее не только для развлечений. Никогда не знаешь, как может повернуться мысль у садиста, если он находится в экстремальной ситуации.

— Полина, может быть, мой вопрос бестактен, но зачем ты здесь? Ты ведь умна и красива, и могла бы… — начала Марго.

— Где бы еще я так зарабатывала? — прервала ее Полина. — Я ведь не дочь мэра.

— А эти рисунки? — расспрашивала Марго. — Их сделал Артур?

— Да, — сказала Полина. — Он ради денег пойдет на все, как и я. А эта дама на потолке — моя идея, каюсь. Я заставила его нарисовать тебя в таком виде. Я мстила тебе за вашу женитьбу.

Она увидела, как изменилось лицо Марго.

— Да перестань ты, он всегда был ничтожеством, хотя даже я не знала, до какой степени он может пасть.

— Дядя Гена сказал, что он уехал?

— Да, они его отпустили. Он откупился, сдав тебя. Так что наш дорогой Артурчик уже далеко. Посмотрела бы ты на него, когда мы оказались на этом этаже втроем: он, Крок и я. И Крок ему представился. — Она весело рассмеялась. — Чтобы человек настолько терял свое достоинство, я еще не видела никогда.

На дороге появился охранник.

— Тебя зовет Хозяин. — Он освободил Марго и обратился к Полине: — А ты ложись.

— О дьявол! — Полина поморщилась, но послушно легла и протянула вверх руки.

Охранник провел Марго на первый этаж, где в кабинете, точно повторяющем ректорский, собралась вся компания. За столом, словно на заседании в ректорате, восседал Геннадий Васильевич. В кресле у стола — Игорь. На стульях у стены — парни. На столе стоял магнитофон, рядом валялись наручники. Руки Игоря были свободны.

— Вот она. — Охранник ввел девушку в кабинет и сел рядом с парнями.

— Присаживайся, крестница. — Геннадии Васильевич подкатил к Марго свободное кресло на колесиках.

— Включи, пусть послушает, — скомандовал Игорь одному из парней.

— Уже слушали, хватит, — ответил тот.

— Сказано, включи! — заорал на него Геннадий Васильевич, посматривая на часы. — Быстро, не тяни время!

Парень нажал на кнопку.

— Ты должен публично взять все на себя, не то твоей красотке дочери не поздоровится, — услышала Марго гнусавый измененный голос, в котором можно было узнать интонации охранника.

— Стоп! — приказал Игорь. — Прокрути немного вперед.

Парень нажал на перемотку.

— Гена, но как ты мог, ведь мы друзья! — Это был голос отца, убитый, растерянный.

— Славочка, это бизнес. При чем тут дружба? Соглашайся. Если этот газетчик все же не станет публиковать материалы, мы возьмем тебя в долю. Ты должен согласиться. Мы все равно выиграем процесс, и ты ничего не докажешь. А твоей Марго придется зарабатывать в моем борделе, если ты по-хорошему не признаешь себя виновным. — Это был голос дяди Гены.

— Сволочь! — начал отец, и Игорь сам протянул руку к кнопке магнитофона.