— Подумай хорошенько. Ты точно уверена, что других копий нет? Если твой босс дорвется до такого сообщения, я вовек не расхлебаю эти неприятности.

— Уверена. — Бекки уже почти смягчилась, и ее губы готовы были сложиться в улыбку. — Мы вовсе не стремимся, чтобы копии наших конфиденциальных сообщений валялись на каждом углу.

— Ну и отлично. — И Кристофер смял лист в кулаке.

А тем временем в десякубе флагмана непринужденно протекала запланированная встреча под председательством командора.

— Я полагаю, что нам следует обратиться к древней истории. Что мы пытаемся выяснить сейчас, господа, так это чем столь притягательна для нынешних берсеркеров вот эта запись. — Принсеп ткнул в кассету толстеньким пальцем. — Как мы видим, здесь зафиксирован налет трехсотлетней давности на Иматранскую систему. Попробуем установить, почему нашего сегодняшнего противника так заинтересовал этот факт истории.

— Разрешите взглянуть поближе, сэр…

— Как вам будет угодно.

Тем, кто желал в полной мере воспользоваться возможностями, которые мог предоставить десякуб, нужно было надеть шлемы виртуальной реальности, или, проще говоря, ВР-шлемы, оснащенные специальными сенсорами. Некоторые сделали это сразу, готовясь воспринимать информацию по мере поступления. Зал виртуальной реальности не уступал размерами — тысяча квадратных кубометров — небольшому жилому дому, и далеко не каждый корабль мог позволить себе такую роскошь. На этом пространстве могло одновременно с удобством разместиться больше дюжины человек — а на этот раз их примерно столько и было.

Те, кто уже бывал в десякубе и был знаком с правилами игры, показывали остальным, как здесь можно практически свободно и безопасно прыгать, лазить или парить, используя преимущества силового поля, упругую полифазную материю, покрывающую стены, а отчасти еще и созданную в десякубе пониженную гравитацию.

Дисплей на стене показывал перечень доступных программ. Здесь же, почти незаметный, прилепился список игр, содержащий такие названия, как «Лианы джунглей», «Мачты и снасти» и «Опоры города».

Но сегодня было не до игр. Кто-то уже вызвал в десякуб модель галактики Млечный Путь, и теперь она разворачивалась перед зрителями.

Задача состояла в том, чтобы, не теряя времени даром и наблюдая сразу с нескольких точек, внимательно рассмотреть Мавронари. Вдруг удастся понять, почему раз за разом штурмовые соединения берсеркеров атаковали один и тот же планетоид и уходили практически одним и тем же курсом, явно в одно и то же укрытие.

Сперва возникла картина, охватывающая всю Галактику целиком. В центре ее находился диск примерно тридцати килопарсеков или около ста тысяч световых лет в диаметре, по форме напоминающий линзу. Спицы этого невероятного колеса, закрученные спиралью, были окружены более расплывчатыми и тусклыми изображениями окрестных звезд, созвездий, газовых и пылевых туманностей и множества других, куда более загадочных объектов.

Ярче всего светился регион, который соларианские военные прозвали Корешком. Это ядро Галактики, шарообразное скопление звезд, имело в диаметре около тысячи световых лет и скрывало в своем сердце непостижимые тайны творения.

Именно там таилась среди прочих великая загадка, которую соларианцы нескольких последних столетий именовали Тай, — это имя, бывшее вначале кодовым словом для военных, стало впоследствии выражением чего-то небывалого и чудесного.

Лишь немногим из потомков землян удавалось достичь внешних слоев Тай, и еще меньше было тех, кто смог вернуться. Среди них самым примечательным был легендарный полковник Фрэнк Маркус, пропавший около трехсот лет тому назад в какой-то другой экспедиции. Но из этой горстки изувеченных и прославленных храбрецов никто не смог добыть в сердце Галактики достаточно ценной информации. А те жалкие крохи, которые им удавалось собрать, не поощряли дальнейших попыток вести исследования.

Фактически корабли соларианцев изучили всего около пяти процентов пространства Галактики, и чаще всего иследование было номинальным: просто составлялись каталоги звезд в соответствии с яркостью и наносились на карту наиболее устойчивые и заметные туманности и потоки подпространства в верхних квазиматематических слоях реальности — в этом доселе не изведанном мире, где возможными становились даже полеты на сверхсветовых скоростях.

Центр соларианской территории располагался приблизительно в районе Солнечной системы — то есть в трех четвертях пути от Корешка до Обода, по дуге огромной спирали, которая в честь двух созвездий, что в древности сияли в ночном небе над Землей, зовется рукавом Орион — Кит. Из точки на поверхности грубо очерченной сферы человеческого доминиона шел тонкий лучик исследовательского разума, символ земной отваги, — пытаясь проникнуть в тайны Ядра и все же лишь слегка касаясь их. И только такое движение — по кривой, по спирали — подходило для путешествий в этой части Галактики, путешествий, невероятно трудных физически.

В той части Млечного Пути, на крохотном отрезке, по которому путешествовали корабли землян, разумные формы жизни встречались исключительно редко. Разумеется, бесплодных планет было открыто гораздо больше, чем тех, на которых присутствовали хотя бы простейшие формы жизни. А планет, на которых расцвел органический разум, вообще было до крайности мало. Среди известных на сегодняшний день разумных рас соларианцы оказались едва ли не самыми агрессивными; лишь после того, как берсеркеры проникли на территорию потомков землян, машины-убийцы узнали, что такое настоящее сопротивление.

Кармпане были неземной гуманоидной расой. Именно с ними развивающаяся цивилизация соларианцев контактировала наиболее тесно, но радости в том было немного. Когда речь шла о борьбе с берсеркерами, кармпанские Пророки Вероятности часто давали советы, и советы эти были мудры — но уклончивы.

Прочие же разумные обитатели Галактики были еще менее изучены и более непостижимы для соларианцев, чем кармпане. Кроме того, они превосходили кармпан и в робости, и их настолько перепугала идея открытого противостояния со свирепыми двоюродными братьями по разуму — соларианцами — на нейтральной территории, что ничего другого им не осталось, кроме как открыть этим опасным пришельцам свои родные миры.

Нельзя сказать, чтобы они были настроены враждебно — ведь ярость соларианцев многим из них служила щитом, позволявшим выжить. И нельзя было сказать, чтобы они не желали выражать свою благодарность.

Кажется, только неведомые Строители и их старинные противники — только эти две расы, совершенно неразличимые теперь сквозь толщу времен, — и образом мышления, и поведением походили на землян. От тех органических существ, что были врагами Строителей, не осталось даже имени, но они, очевидно, тоже были весьма воинственны. Сохранилось всего одно слово из их языка. Это слово, «квиб-квиб», обозначало некую машину, которая, вероятно, была создана специально для того, чтобы преследовать и уничтожать берсеркеров. Это была опасная охота — не похоже было, чтобы во всей Галактике уцелел хотя бы один «квиб-квиб». А от самих Строителей берсеркеры, их всесильное оружие, не оставили ничего, кроме нескольких непонятных документов — аудио-и видеозаписей. Видеозапись сохранила изображения хрупких созданий, тонких в кости и строением напоминающих человека. Видимое отличие было только одно: в верхней части лица у Строителей располагался всего один зрительный орган с ярким выпуклым зрачком, который очень быстро двигался из стороны в сторону.