— Я была неправа.

— Это уже не имеет значения, — сказал я. — Так мне кажется.

Дарина снова дёрнула плечами. С вызовом произнесла:

— У меня тоже два сердца, как у стражи.

— Будто я не знаю.

— И…

— Одно из них человеческое.

— Максим, ты не обязан… — у неё задрожали губы.

— Стражи и жницы из раменского Гнезда уйдут в полночь. Же просила передать.

Дарина обмякла. Подалась ко мне, потом отстранилась.

— Я не хочу ничего рассказывать…

— И так всё понял.

Я поставил дурацкий чёрный пакет с мутагенами к стене и обнял Дарину. Сказал:

— Мы вместе. Ясно? Что бы ни было — вместе.

Не знаю, как и что мы успели бы обговорить — Дарина была на нервах, она явно рвалась обратно, в импровизированный класс. Но я услышал шёпот Гнезда, повернулся и увидел жницу.

Одну из тех двоих, что пришли из большого Гнезда.

Эта жница была юношей. В прежней, ещё человеческой жизни. Лица у них всё равно становятся мягче, и никаких усов и бород не растёт, они похожи на парней из японского аниме. Но у этой кадык всё равно остался чуть-чуть заметен. И по возрасту, мне кажется, жница была мне сверстником. Значит, парень прошёл Изменение одним из первых.

— Дарина, — мягко сказала жница. — Макс…

Я с ней (или всё-таки с ним?) толком не разговаривал. Несколько раз видел, кивал, однажды парой слов обменялись. Даже имени его не знал.

— Ваня, я очень занята, — ответила Дарина.

Мне стало приятно, что его зовут так же, как Прежнего. Обидно, когда старинное хорошее имя носит только самодовольный нелюдь.

— Я понимаю, Дарина, — сказала жница. — У тебя много дел. Давай, я подменю?

Дарина замялась.

— Стражи каждого Гнезда имеют небольшие различия, — мягко продолжил Ваня. — У наших есть специфические уязвимости.

Я почувствовал, как плечи Дарины напряглись под моими руками.

— Это ничего не изменит, но… — жница замолчала.

— Ты будешь учить куколок убивать ваших стражей? — спросила Дарина недоверчиво.

— Сейчас они мои куколки, — сказала жница. Помедлила. — Да, я буду их учить.

Не знаю, как бы я поступил на месте Дарины. Но я всё-таки не Изменённый.

— Спасибо, — сказала Дарина. — Тогда мы уйдём.

И мы ушли.

А жница раменского Гнезда пошла в класс.

В кафетерии стоял леденящий холод. Кондиционеры шарашили на полную мощность, и я подумал, что кто-то ведь должен был ими заниматься все годы после Перемены. Чистить фильтры как минимум.

Кто-то из жниц, наверное. Они и учителя, и обслуга.

Дарина готовила кофе. Не в автомате, в маленьком ярко-красном кофейнике. Залила туда воду, в ситечко насыпала молотый кофе, скрутила две половины, поставила на плиту.

Я вспомнил, как в детстве, где-то на море вместе с родителями, впервые попробовал кофе — именно из такого кофейника. Небо было ослепительно голубым, день только начинался, солнце вставало над морем, покрытая мелкой рябью вода казалась белёсой и шершавой. Мы завтракали на террасе виллы, не нашей, конечно, арендованной, отец ворчал, что чиновникам теперь нельзя покупать недвижимость за рубежом… но, кажется, на самом деле был этому рад. Отец разливал кофе, мама отказалась — она сидела с бокалом белого вина и смотрела на море, тогда я попросил, и отец налил немного мне.

Сколько же мне было лет?

Десять? Чуть меньше или больше? Кажется, меньше, но в школу я уже ходил…

Совсем другой мир и совсем другая планета. Землёй правили Прежние, но никто про это не знал. Где-то в космосе, уже совсем рядом, плыл астероид Оумуамуа, замаскированный кластер кораблей Инсеков, которые через десяток лет подкрадутся к Земле и захватят её.

Мы про это не знали.

Прежние прошляпили.

— Я думал, что Гнёзда не воюют, — сказал я.

Дарина вздохнула.

— Обычно — нет. На Земле это не принято. А вот… там… бывает всякое.

— Объясни, — попросил я. — Ведь все Гнёзда шлют солдат Инсекам?

— Да. Раньше Прежние отправляли Изменённых в свои колонии. Теперь Гнёзда посылают бойцов в колонии Инсеков.

— Тогда почему…

— Ты думаешь, у Инсеков единая цивилизация? Есть разные Линии — они это так называют. Наверное, имеются в виду семьи, роды, связанные общей генетической линией. Они сотрудничают, помогают друг другу, вместе ведут экспансию. Но иногда случаются конфликты. Очень редко, но Изменённых в них задействуют. Это нечасто случается, правда. Мы слишком ценны, чтобы использовать нас во внутренних разборках.

— Но бывает, — сказал я.

— Бывает.

— Что-то вроде феодализма, — предположил я. — Есть король, все обязаны драться под его знамёнами, но между собой тоже грызутся.

Дарина пожала плечами. Сняла кофейник с огня и стала осторожно разливать кофе по чашкам. Я заметил, что чашки хоть и чистые, но с въевшимся в фарфор налётом.

В Гнезде сильно не хватало жниц и куколок.

— А у Прежних? — спросил я.

— У них жёстче, — Дарина покачала головой. — Тебе с сахаром? Молока нет… есть сгущёнка, будешь со сгущёнкой?

Я кивнул. Взял её за талию, привлёк к себе. Она так и осталась стоять, но вздохнула и прижала лицо к моей голове. Сказала:

— Дура я…

— Перестань, — попросил я. — Я буду кофе со сгущёнкой. Конечно, со сгущёнкой лучше пить самый дешёвый растворимый, но…

— У нас есть! — обрадовалась Дарина.

— Настоящий тоже пойдёт. Давай сгущёнку и рассказывай. Что случилось, почему на вас ополчилось большое Гнездо?

Дарина принесла сгущёнку. Хорошую, в сине-белой банке. Рассеянно провела пальцем по крышке, подцепила и сняла жестяной кружок. Выглядело это так, будто она разрезала металл ногтем.

Я отвёл глаза. Никогда не думал, что ногти у жниц такой прочности. Они же не выдвигаются, как когти стражи…

— Извини, — сказала Дарина.

Но мне, как и на тусе, когда она ушла по стене, показалось, что Дарина так сделала специально. Словно показывая мне, что её человеческая внешность лишь имитация.

Я щедро налил сгущёнки в кофе, размешал. Спросил:

— Ну так что там за тёрки с раменскими?

— Они с самого начала нервничали, — сказала Дарина, по-прежнему стоя у столика. — Ну… звали нас к себе, помнишь. Мы отказались, вроде бы ничего… они даже прислали своих на помощь…