Щёлк!

Афоня сидел в кресле.

Его плечи мелко подрагивали от едва сдерживаемого хихиканья, а на глаза наворачивались слёзы.

– Налицо нервный срыв, – вынес вердикт худощавый мужчина неопределённых лет. – Как тебя зовут, милейший?

– Афа. ха-ха. Афа… ха! – попытался выговорить своё имя Афоня, но получилось у него плохо.

Мужчина хмыкнул.

– Григорий, – скомандовал он, – неси!

Второй мужчина в поварском фартуке засеменил к сейфу, долго шуршал там ключами, пока, наконец, не достал из него бутыль с мутноватой жидкостью, неся её как величайшее сокровище этого мира. Он осторожно вытащил пробку и в воздухе разлился зубодробительный аромат валерианы с анисом.

– Пей.

Перед Афоней опустилась стопка, наполовину наполненная бурой жидкостью. Решив, что хуже уже не будет, он залпом опрокинул её в себя и мир перестал существовать.

– Мы его убили, – вынесла вердикт Катенька, когда незнакомец обмяк в кресле.

– Сейчас, сейчас… – Савка поднял палец и принялся отсчитывать, – десять, девять…

На счёте три незнакомец распахнул глаза и судорожно втянул ртом воздух. Из его глаз брызнули слёзы и он зашарил по столу руками, в поисках воды.

Катенька услужливо подала ему стакан. Тот выпил его залпом, схватился за сердце, пытаясь отдышаться, и обвёл полубезумным взглядом небольшую компанию:

– Да что здесь происходит?! – хрипло воскликнул мужчина, обращаясь ко всем сразу.

– Звать тебя как? – повторил вопрос Савка, и Катенька рассердилась на него окончательно. Тут вот человеку плохо, он впервые в жизни с ночными жителями столкнулся, а Савка всё допытывается.

Но незнакомец на этот раз удивил:

– Афанасий Вениаминович, – спокойно представился он и протянул руку для рукопожатия, – адвокат по бракоразводным процессам из Пензы. – И тут же задал встречный вопрос: – Вы не могли бы представиться?

– Савелий, – пожал ему руку Савка.

– Катерина, – Катенька отвесила неловкий книксен и с её платья осыпались кусочки грязи.

– Херман Гурье, – величественно возвестил Гриша, подавая руку таким образом, что было не совсем понятно – её нужно пожимать или целовать.

Афоня беспомощно посмотрел на Катерину и обнаружил, что они едва сдерживают смех.

– Это Гриша, – хрюкнула девушка. – Он у нас немного выбивается из общепринятых норм.

Афоня кивнул и потряс пальцы Гриши, поскольку нормально протягивать ладонь тот не собирался. Грише судя по лицу, это не сильно понравилось, но он решил в этот раз промолчать.

Когда со всеми правилами приличия было покончено, Афоня во все глаза уставился на своих спасителей.

– Что здесь происходит? – задал он самый логичный из всех существующих вопросов. – Я умер и попал в ад? – этот вопрос не был таким логичным, как предыдущий, но именно на него решил ответить Савелий:

– Почти, – обнадёжил он. – Ты угодил в не совсем обычный город. Ночью здесь правят ночные жители, это их время.

– То есть, – Афоня порывисто указал пальцем на окно и опустил голос до заговорщицкого шёпота: – Вот те странные твари на улице – ночные жители? А мальчик?

– Фимка-велосипед, – отозвалась Катерина.

Афоня подумал, что ей не очень подходит её имя. Нужно что-то более мягкое, благозвучное. Катенька, вот что. Катенька подходит ей идеально

– Он тоже из них, – продолжила она. – О-о, видел бы ты его вторую ипостась. Он превращается в длинного-длинного человека, ползает по стенам, в окна заглядывает. А если поймает кого на улице, как вас сегодня, то обхватывает его своими длиннющими руками и душит, пока жертва не испустит дух!

Афоня сглотнул.

– А та милая леди?

– О, о ней можете не беспокоиться, – Катенька махнула рукой и хихикнула. – Она больше никого не потревожит.

– То есть никакой мамы этого Фимки не было? И она не собиралась отвезти его на аттракционы? – в его голосе мелькнули визгливые нотки, и он прочистил горло.

Ребята отреагировали на его вопросы неоднозначно. Они переглянулись, и Савелий хмыкнул. Катенька поморщилась, словно Афоня сказал какую-то несусветную чушь.

– Маму Фимки-велосипеда мы видели всего один раз, – тихо сказала она. – И, поверьте мне, – добавила ещё тише, – лучше бы вам с ней не встречаться.

Афоня поверил.

Он в последнее время вообще во всё верил.

Хотя по поводу того, что всё это галлюцинация его больного мозга, он начинал сомневаться. Слишком реалистичными были события, да и разве его сознание могло выдумать образ такой чудесной девушки, как Катенька? Афоня никогда ещё не видел создания более прекрасного и одновременно столь храброго.

– Катенька, спасибо вам, – выпалил он. – Я навеки ваш должник!

– Ой, да ну, что вы, – румянец коснулся её щёк, и она хихикнула, махнув на Афоню рукой. – Может быть, вы тоже когда-нибудь меня спасёте.

– Обязательно, Катенька, обязательно! – с жаром проговорил Афоня, хватая её ручку и покрывая тыльную сторону ладони поцелуями.

Бамс!

Идиллическую картину прервал удар в окно.

Савелий кинулся к нему, ловко вскочил на табурет и завопил:

– Их стало больше! Они направляются к нам! Слыш, мужик, – он обернулся на Афоню, смерив его злым взглядом, – ты что им по дороге сделал?!

Афоня замотал головой и вжался в кресло.

– Ничего! Я вообще никого не видел, кроме странного старика и вашего Фимки!

– Чё тебе Леший сказал?

– Чтобы я поворачивал назад. И спрашивал имена.

– Савка, прекрати допрашивать заезжего, – прикрикнула на него Катенька. – Не видишь, он напуган и ни в чём не виноват! Леший больше ничего не говорил? – обратилась она уже к Афоне, тоном доброй бабушки. – Не советовал?

– Говорю же, нет!

Бамс!

– Они камни кидают! И грязь! – сообщил Савка. – Одно из двух: или нас хотят выманить отсюда или они собираются захватить «Принцессу»!

Удары о стёкла стали чаще.

Два окна были полностью залеплены грязью, что несколько затрудняло обзор, но до камер они пока что не добрались. Оставив Гришу наблюдать за происходящим, Савка, Афоня и Катенька собрались в главном зале, пытаясь придумать, как им выбраться из сложившейся ситуации живыми.

– А в чем смысл их имён?

– Их нет, – отозвался Савка. – Когда, например, переселенцы захватываю тела, то человек лишается своего имени, становясь, буквально никем. А у остальной нечисти их просто нет. Жители города сами придумали им названия.

– А Фимка?

– А ты не заметил? У него на велосипеде написано «фим», вот так и появился Фимка.

Афоня кивнул. Он не до конца понимал происходящее, но упорно старался быть полезным, чтобы его не отправили обратно на улицу.

– Кроме ультрафиолетовых фонарей, управы на них больше нет?

Катенька замотала головой. Все остальные методы на время замедляли или отгоняли нечисть, но убивали их только фонари.

– И у вас остался только этот? – Афоня указал на лежащий на барной стойке фонарь, и это произошло снова.

Вуп!

Три пары глаз уставились на место, где только