Не так давно Алена Александровна Сухорукова объявила, что все желающие жители Клыково, обладающие творческой жилкой, приглашаются для участия в новой выставке. Ее предложение местные творцы встретили с большим энтузиазмом. Даже Стас Кащеев решил выставить несколько своих работ, ведь он очень хорошо рисовал. Луиза быстренько взяла у него интервью, а затем решила пообщаться с остальными участниками будущего вернисажа, одним из которых оказался и Денис Чернокнижец.

Луиза хорошо его помнила по предыдущей встрече. Да разве такого можно забыть? Вечно хмурый, загадочный красавец, не слишком общительный, всегда одетый с иголочки. Черно-книжец выглядел так, словно сошел с обложки какого-то глянцевого журнала. Его черные волосы, точеные скулы и фиалковые глаза надолго врезались в память Луизы Соловьевой, поэтому она с радостью поспешила на новую встречу с Денисом.

Они встретились в вестибюле музея, когда парень привез несколько своих работ. Пока экспозиция не открылась, Денис и его дедушка Василий Глебович Чернокнижец, владеющий антикварной лавкой «Манускрипт», перетащили картины и скульптуры из багажника машины в хранилище музея. Здесь Луиза и взяла у Дениса интервью, хоть поначалу тот был не слишком расположен к общению.

– Давно ты занимаешься живописью? – спросила у Чернокнижца Луиза, включив свой новенький диктофон.

– Давно, – кивнул Денис, задумчиво вертя в руке необычный медальон из темного металла, висевший на шнурке у него на шее. – Даже не помню, с каких пор… У меня всегда неплохо получалось рисовать. С недавних пор я еще и скульптурой увлекся, тоже выходит довольно прилично.

– Когда-нибудь ты обязательно прославишься. Я видела твои работы, они восхитительны! – сделала ему комплимент Луиза.

Она всегда немного завидовала людям, которые умели творить.

– Вряд ли. Это лишь хобби, – вздохнул Денис. – Я никогда не стану зарабатывать этим на жизнь.

– А чем еще ты увлекаешься? – спросила Луиза.

– Тебе так нужно это знать? – серьезно взглянул на нее парень.

– Можешь не отвечать, – мгновенно смутилась она. Под взглядом этих фиалковых глаз Луиза отчего-то не на шутку робела.

– Я слышал о тебе, – внезапно признался он. – Это ведь ты чуть не стала жертвой Темных охотников.

– Не та слава, о которой я мечтала, – вздохнула Соловьева. – Один из них был моим парнем… По крайней мере, я считала его своим парнем, но он, как оказалось, придерживался другого мнения на этот счет.

– Это нелегко, верно?

– Что именно?

– Разочаровываться в людях, – сказал Денис. – Терять своих близких…

– Нелегко, – не могла не согласиться Луиза. – А тебе это тоже знакомо?

– Только потому я и согласился встретиться с тобой. Думаешь, мне нужно это интервью? – Денис холодно улыбнулся. – Я просто не хотел грубить и расстраивать тебя… Девчонку, которой и так неслабо досталось. Я ведь хорошо знаю, как это бывает.

– Ты кого-то потерял, – догадалась Луиза.

– Очень важного в моей жизни человека. Но это не для твоего интервью, – тут же спохватился Денис.

– Не беспокойся, я не стану об этом писать. – Луиза выключила диктофон у него на глазах. – Слушай, а может, сходим в кафе музея? – осмелев, предложила она.

– Я не хожу на свидания, – осторожно ответил Денис.

– Это не свидание! – тут же покраснела она. – Просто я сильно проголодалась, а ужинать в одиночестве как-то не хочется.

– Тогда я согласен, – расслабившись, кивнул Чернокнижец. – Но мне нужно еще съездить кое-куда за остальными работами. Это быстро.

– Я подожду, – пообещала Луиза. – Или могу съездить с тобой. Составлю компанию.

– Не стоит, – уже более дружелюбно улыбнулся Денис. – Не хочу, чтобы кто-то видел бардак, царящий в моей загородной мастерской.

– Загородная мастерская? – подняла брови Луиза. – Говоришь как самый настоящий богемный художник! Так и вижу тебя в длинной шелковой рубахе и черном берете, у холста.

– Скорее в черной майке и драных джинсах, но не буду разрушать твои представления о богемных художниках, – с серьезным лицом произнес Денис.

Тихо переговариваясь, они направились к выходу из музейного хранилища и… натолкнулись на грабителей.

– А ты бы сумела их опознать? – спросил Борис Макарский, когда девушка закончила свой рассказ.

– Я впервые их видела, – честно призналась Луиза. – К тому же в коридоре было очень темно.

– Так кто же из вас вырубил этого парня в мятом пальто? – поинтересовался шериф. – Ты или юный Чернокнижец?

– Это точно не мы! – взволнованно ответила Луиза. – Правда! Там ведь был еще кто-то…

– Кто? – тут же спросил пожилой полицейский.

Она вспомнила странную фигуру в простыне, вышедшую из помещения склада за ними следом. Во время беседы с Денисом Луиза видела у дальней стены хранилища несколько таких фигур, покрытых белыми холщовыми полотнами. Она приняла их за скульптуры в человеческий рост, привезенные на будущую выставку. Но, оказывается, под одним из белых полотен скрывалась какая-то женщина. Она и набросилась на грабителя, сломала ему руку, а затем… Луиза и Денис бросились к выходу из музея, в кромешной темноте, слыша позади лишь крики и жуткий хруст костей.

Они понятия не имели, кто эта женщина, но точно знали одно: обычному человеку сделать такое не под силу. Это кто-то из Первородных, о которых шерифу Клыково знать не следует, поэтому Луиза и отвечала на вопросы полицейских очень осторожно, тщательно обдумывая каждое слово.

– Значит, ее лица ты не видела? – уточнил Владимир Мезенцев. – Но откуда тогда знаешь, что это была женщина?

– Я видела ее только со спины. У нее волнистые черные волосы средней длины, а еще длинное белое пальто, украшенное по низу черными кружевами. Тяжелые шаги… Я будто все еще слышу ее топот. А тот грабитель, он жив?

– Он сейчас в больнице без сознания, – сообщил Борис Макарский. – Множественные переломы, сотрясение мозга, внутренние разрывы. Вам повезло, что успели унести ноги. Эта дамочка хорошо над ним поработала. Мы подозревали Марьяну. Из всех сотрудников музея только она способна отдубасить взрослого мужчину. Но она в это время сидела в кафе, ее несколько человек там видели.

– Это точно не Марьяна, – заявила Луиза. – Она маленькая и толстенькая, а на нас набросилась высокая, стройная женщина.

– Если этот незадачливый вор и видел ее лицо, то рассказать об этом сможет лишь после того, как придет в себя, – сказал Макарский. – Поэтому пока приходится опрашивать вас.

– Больше ничего не могу вам сказать, – пожала плечами Луиза. – Я бежала из хранилища так быстро, как даже на физкультуре не бегаю!

– Ясно, – вздохнул Мезенцев. – Тогда на этом закончим наш разговор. Ну а сама ты как? – резко переменил он тему. – После всего случившегося в доме Андронати?