Оставалась слабая надежда, что она обронила его по дороге в спальню. Элла потратила больше двух часов на поиски, но не обнаружила ничего, кроме запертого снаружи дома, в котором она осталась совершенно одна.

В гостиной она нашла забытый выпуск журнала «Форбс», дорогую кофеварку на кухне, всего одну чашку с надписью «Кофе за жизнь», несколько пакетов с замороженными продуктами в морозилке, остатки кофейных зерен в жестяной банке и целую дюжину мужских вещей в шкафу в спальне, где провела прошлую ночь. Ни телевизора, ни телефона, ни «Таврии», на которой ее привезла сюда секретарша.

Еще через полчаса бесцельных поисков, в результате которых в небольшой ванной комнате ею были обнаружены дорогой мужской станок для бритья и мыло «Сейфгард», Элла должна была признать очевидное: ее привезли в этот дом не по распоряжению Люды Терещенко. Имя Марка всплыло само собой, стоило обратить внимание на дешевый постер с изображением двухмачтовой яхты на кухне, а потом Элла вернулась в спальню и еще раз внимательно присмотрелась к мужской одежде в шкафу: дорогие джинсы, несколько пар футболок с дорогими магазинными этикетками. По размеру все эти вещи вполне могли подойти Марку.

Она сжала кулаки, упала лицом вниз на кровать, коснулась подушки, на которой, должно быть, он спал до нее и тут же отпрянула. Его же бритвой она безжалостно искромсала футболки, выкрикивая проклятия, а когда потянулась к джинсам, остановила себя. Боже, что она делает? Подобные вспышки гнева, а тем более акты вандализма не были в ее характере. Отбросив в сторону бритву, Элла подтянула под себя колени и с ужасом подумала о том, что ее ждет дальше.

Но ведь она больше не та маленькая девочка, которую можно было легко запугать и обидеть. Она не позволит этому мерзавцу остаться безнаказанным.

«— Мы бы никогда не позволили тебе задержаться в нашем доме, Элла, если бы изначально знали, какая ты подлая! — выкрикнула в лицо ей Лиза, заставляя убраться прочь. — Ты не имела права оболгать Марка! Он мог стать тебе братом…»

Элла не знала, сколько времени скиталась из комнаты в комнату, сколько раз пробовала выбить входную дверь или запечатанное снаружи окно. Она изучила скудное убранство небольшого дома вдоль и поперек, перерыла содержимое всех имеющихся здесь шкафов.

Спустя три дня она не оставила попыток вырваться наружу, набила себе с дюжину синяков, обозлилась и возненавидела сводного брата еще сильнее. Хотя считала, что подобное просто невозможно.

Нахлобучив на голову серую бейсболку, Марк еще раз оглянулся на здание «Медиаком» и рванул дверцу «Субару», купленного пару дней назад. Величественное здание, куда он так любил приходить в детстве, напоминало уродливое чудовище, готовое сожрать все и каждого на своем пути.

Несколько патрульных машин теперь все время караулило здание, так что пришлось повременить с предыдущими планами. Об исчезновении новой «Королевы компьютеров» трубили по всем новостям. Марк вырубил звук на приемнике, чтобы не слушать очередную браваду в собственный адрес: «Марк Гончаров на этот раз зашел так далеко, что выкрал нового президента компании «Медиаком». Остается надежда, что Элла Рубцова еще жива…»

Марк тоже надеялся на это, сворачивая вдоль шоссе, ведшего из города. Он оставил ее одну, не успев позаботиться о продуктах и лекарствах. Но, черт побери, он скупил едва ли не половину супермаркета, собираясь в свой дом три дня назад! Планы изменились помимо его воли. Приходилось только надеяться, что Элла не успела за это время наделать глупостей. Марина несколько раз поклялась, что увезла с собой ее телефон и все острые предметы в доме. Оставалось надеяться, что ей не хватило ума изображать из себя чертову героиню и разжигать костры. Это был его, Марка, дом. Лучшее убежище, которое можно было только придумать. Теперь о нем придется забыть.

Он выжал максимальную скорость. Автомобиль хотя и был подержанным, но еще мог разогнать в жилах кровь. Лишь бы что-то, но только не думать о том, как плохо с ним обошлись самые дорогие люди.

К дому Марк добрался, когда начинало темнеть. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь легким постукиванием волн Днепра о берег. Дверь заперта. Никаких следов взлома. Он достал ключ из кармана и медленно открыл дверь.

— Какого черта?…

Он не успел опомниться, когда с оглушительным ревом мимо его левого уха пронеслась его любимая чашка.

— Я знала, что это ты! — злой крик и еще один предмет, без которого Марк не мог жить: любимая немецкая кофеварка.

А потом в его плечи вцепилась та самая малышка, которая выглядела беззащитной и доверчивой в свои пятнадцать лет. Она его била, толкала, проклинала. Марк с удивительным равнодушием снес все это, не двигался. Когда прошло десять минут, а рыжая бестия не унималась, завел ее руки за спину и недовольно предупредил:

— Довольно! Где твои мозги?

— Отлично сработано! Ублюдок! — Элла не была готова сдаться: слишком долго ей пришлось просидеть в этом доме с самыми зловещими мыслями. — Сколько ты ей заплатил? Секретарше?

— Не твое дело.

— Переспал с ней и заставил плясать под свою дудку?

— Быть может. Тебя это не касается.

Она разозлилась еще сильнее, зарядила коленом ему в пах и с чувством животного удовлетворения наблюдала, как подонок скрутился от боли.

— После этого у тебя, возможно, никогда не появятся племянники. Дура.

— Ты мне вообще никакой не родственник! Дай мне пройти! — Элла хотела выскользнуть мимо, пользуясь минутным замешательством Марка, но он был слишком умен и хитер, чтобы не расценить ситуацию вовремя: отодвинул ее за плечи подальше, закрыл дверь и провернул несколько раз ключ, слушая проклятия и ругательства, о существовании которых не подозревал.

Пришлось действовать в соответствии с ситуацией:

— Заткнись и уйди с моих глаз, — направленный на нее ствол пистолета, того самого злополучного «Глока», говорил куда красноречивее любых слов.

— Меня от тебя тошнит.

Она, впрочем, не сдвинулась с места, но «заткнулась». Марк сунул ствол обратно в задний карман джинсов и бросил на Эллу короткий взгляд. Ему стоило обратить внимание на то, какая она бледная, лицо осунулось, под потухшими голубыми глазами — темные круги; зато ее дикая грива укрощена при помощи какой-то безобразной резинки на макушке. Голубая футболка и широкие пижамные штаны не могли скрыть, какая она все-таки тощая. Его так и подмывало спросить, что стало с половиной ее веса, но он решил, что это только все усложнит.

— Почему не убьешь меня сразу? — ей было не по себе под взглядом его холодных глаз, но Элла этого не замечала. Слишком долго она размышляла над расправой, слишком долго лелеяла в себе ненависть.

— Смакую удовольствие. Я ведь еще так и не увидел тебя голой, рыжая.

Она плюнула ему в лице, Марк бесстрастно вытер щеку тыльной стороной ладони. Элла убежала в спальню и постаралась забаррикадировать дверь тем, что было под рукой: небольшим деревянным комодом, в котором негодяй хранил свое нижнее белье.