Вот только жене моей было на это плевать. Она как сидела ко мне спиной, так и продолжала делать вид, что не замечает меня. Но стоило мне завести разговор в сторону нашей экономки, как Олимпия сорвалась.

Впервые я видел жену в такой ярости. Её взгляд метал молнии, а слова резали острей ножа. Она говорила и говорила, все это время прямо смотря мне в лицо. Этот блеск в глазах я никогда не забуду, может именно он и повлиял на наши отношения в дальнейшем, а может ее чистосердечное признание сокрушительной волной смело все мои подозрения. Эта была не моя жена.

Олимпия совсем не была похожа на ту, которая стояла посреди кухни, сжав ладони в кулаки, и осыпала всех градом словесной информации.

«Яда», – в голове до сих пор звучал ее ровный, слишком спокойный после всплеска эмоций голос. Если бы я не был собой, точно бы испугался такой ее резкой перемене настроения. А так. Мне было даже любопытно понаблюдать за ней. До тех пор, пока ясно не осознал, что она пыталась до меня донести. Моя жена не просто пыталась нажаловаться мне на экономку, она по фактам разложила каждый ее шаг, всякий содеянный ей поступок.

И страшнее всего было то, что Олимпия, точнее Яда, была права. Я сам давал ей ту успокоительную настойку, хоть и знал, что она не помогала от истерик. Я даже не интересовался ее здоровьем, списывая на усталость ее смертельную худобу. Кроме того, я собственными руками убивал жену, а вместе с ней и своего наследника. И все почему? Мне было плевать – горькая, режущая без ножа, правда, кольнула сердце. Эта девушка за несколько часов разобралась во мне лучше, чем я за все свои долгие года.

Принимать это было трудно. Но еще труднее было распутать плетение магии и освободить от оков льда бездушную тварь, которая всем сердцем на протяжении шести месяцев изнутри разрушала нашу семью, а сегодня на моих глазах чуть не воплотила в реальность свои тайные желания. Но от ее убийства меня отговорила жена. Это хрупкое, еле дышащее создание имело большое и доброе сердце. На мгновение мне показалось – Олимпия вернулась. Но стоило той девице заговорить о принятии моей жены в семью, как супруга ударила Алифию, раздирая костяшками пальцев зеленоватую кожу нимфы.

– Убьешь меня? – прислонив ладонь к разбитой скуле, в ужасе спросила бывшая экономка.

– Это слишком просто, – все, что ответила ей жена. После чего она вместе с Агатой покинула кухню.

«Пусть сейчас отдохнет, а вечером мы поговорим о былом», – подумал, провожая супругу любопытным взглядом.

– Встань, – лед рвался наружу, требовал уничтожить эту ненормальную девчонку, но что-то ему мешало это сделать… Не что-то, а кто-то. Почему-то не хотелось идти против воли жены. Будто чувствовал, что могу обидеть ее, потерять ее доверие. Но прежде такого не было. Что же изменилось?

Встряхнул головой, отгоняя совсем ненужные в этот момент мысли. Не хватало еще влюбиться. Бррр.

– Я сказал: Поднимайся! – магию все же пришлось применить.

Заметив белый туман, ползущий из-за моей спины, Алифия как ошпаренная подпрыгнула и всем телом прижалась к стене.

– Слушайте мне все очень внимательно, – вернул голосу прежнее равнодушие. – Если я узнаю, увижу или услышу, что кто-то угрожает моей семье, в частности моей дорогой супруге, я не посмотрю на порядки и законы – истреблю всякого. Всем ясно, – магия давно обволокла кухню, заставив напрячься всех присутствующих.

– Да что ты в ней нашел? Кожа да кости и никакого шарма! – нимфа усмехнулась. – Она же даже не леди.

– Она моя жена, девчонка. И если хочешь, чтоб твой поганый язычок остался на месте, ты сейчас закроешь свой рот и уберешься отсюда куда подальше. На все про все у тебя три дня. И только попробуй попасться мне на глаза – ледяные стены тут же вернуться.

– Ик, – сглотнула она.

– Убирайся, – одарил девицу взбешенным взглядом.

Дважды уговаривать не пришлось. И через секунду уже слышал, как заскрипели ворота сада.

– Мой лорд, может чаю?

– Я разве похож на того, кто пьет чай? – сдерживаться было сложно. Магия рвалась на волю. Она истязала меня изнутри. Требовала поймать девчонку и преподать ей запоминающийся урок, после которого уже никто и никогда не рискнул бы угрожать моей семье.

– Нет, сир, – кухарка в страхе отступила. – Простите.

– Через два часа подайте ужин, – отдал приказ и со снежным вихрем покинул замок.

Задний двор встретил привычной тишиной и спокойствием. Именно здесь и в кабинете меня никто не беспокоил – золотое правило, нарушать которое было запрещено под страхом смерти. А боялись мне все. Даже здоровая часть королевства и то шарахалась при виде меня. Женщины прятались за спины своих кавалеров, а мужчины лишний раз старались не смотреть в глаза. И только одна маленькая, смертельно исхудавшая девочка отстаивала свое мнение, смотря прямо на меня. Каждый раз, когда ей что-то не нравилось, ее шоколадного цвета глаза прожигали во мне дырку. Иногда казалось, что она смотрит прям в душу, будто пытается что-то там разглядеть. А может она уже это сделала. Кто ее знает?

Лично я не знал эту женщину. Не знал, кто она, откуда, и как забралась в тело моей жены. Хотя с последним я переборщил. Не трудно догадаться, что их поменяли местами и без магии тут явно не обошлось. Вопрос в том, кому это понадобилось?

Накрыв двор бесшумным пологом, выпустил снег наружу. Магия заискрилась в воздухе. Замерцали снежинки. Все поле замело снегом. Метель кружилась, окутывая травы и деревья белой пеленой. На душе в миг стало спокойнее. Ветер свистел со всех сторон, и это дарило ощущение свободы.

Скинув с плеч камзол, остался в одних брюках. Снег окутал все тело, покрывая кожу ледяной коркой, словно броней. Магия знала, что мне нужно было, и без колебаний помогала мне в этом. Ледяные фигуры, похожие на образы моих врагов, со всех сторон атаковали, нанося смертельные удары. Стихия меня не жалела – это было не в ее интересах. Она гоняла меня лучше многих преподавателей престижных университетов. Она выжимала из меня все соки, подтачивая тело, заостряя меч и закаляя дух.

Пришел в себя, когда уже начало смеркаться. Сразу поняв, что ужин я пропустил, а жена, наверное, заждалась или во все легла спать, заковал магию и в одних брюках пошел к покоям. Смущать-то теперь некого.

В голове тут же всплыл образ, когда супруга вышла из купальни обнаженной. Длинные, но давно потерявшие цвет волосы струились ниже