– Нет. В любом случае теперь его положение стало весьма шатким. Уже известно, что все имущество, захваченное цареубийцами, будет у них отобрано. Может, мой дядя и не подписывал то пресловутое распоряжение о казни Карла I, но все знают, что он способствовал этому. Ему очень повезет, если он сумеет сохранить голову на плечах. Дядя Джордж считает меня погибшим, так что представляю, каким потрясением окажется для него мой приезд.

– Ясно, – пробормотал Томас, не решаясь расспросить о тех нескольких годах в жизни Лукаса, о которых ничего не знал. – Я не прошу рассказать о том, что случилось с тобой после нашего расставания, но у меня сложилось впечатление, что приключение, которые ты пережил, было не из приятных.

В глазах Лукаса появился мрачный блеск.

– Ты прав. Хотя найдутся люди, которые сочтут эту историю весьма занимательной, – с иронией заметил он. – К примеру, мой кузен Джеффри, с которым я намерен расквитаться. Ты был прав, сказав, что мы с дядей недолюбливаем друг друга, но чтобы описать мои чувства к Джеффри не хватит никаких слов.

– Не хочешь поделиться?

Лукас помолчал, рассматривая рисунок теней на высокой стене. Затем, вновь оживившись, покачал головой.

– Не сейчас, Томас. Отложим на потом. Сегодня надо праздновать. – Он бросил взгляд на дом, откуда высыпали гости полюбоваться начавшимся фейерверком: вспышками разноцветных звезд и взлетающими ввысь ракетами, осветившими ночное небо и осыпающими зрителей огненными искрами. – Расскажу как-нибудь в другой раз.

– Рад буду услышать. А теперь, если не хочешь остаться и посмотреть фейерверк, давай уйдем в дом. Ты должен помириться с Пруденс.

К несчастью, Пруденс нигде не было. Лукас извинился и отправился на Уайтхолл, не подозревая о том, что она любуется фейерверком с балкона. Как только девушка вернулась к гостям, Томас сразу же подозвал ее.

– Где твой друг? – с невинным видом поинтересовалась Пруденс, умолчав о том, что знает о его уходе. – Что-то он пропал.

– Хочешь его увидеть?

– Нет. По-моему, это самый назойливый тип из всех, кого я встречала.

Томас хмыкнул.

– Рад это слышать.

– Правда? – поразилась Пруденс. – Но он же твой друг.

– Так и есть. Но я искренне удивлен. Зрелые мужчины трепещут в его присутствии, а ты, совсем еще девочка, бросила ему вызов. Будь осторожнее. Лукас слишком искушен в жизни, Пруденс, для такой юной девушки, как ты. Сегодня он поцеловал тебя на виду у всех и с такой же легкостью соблазнил бы тебя, не будь ты моей сестрой. Ты слишком молода, чтобы тягаться с ним. Лукас разобьет твое сердце, если ты дашь ему хоть малейшую возможность.

Ей захотелось ответить, что ее сердце уже разбито Адамом, и что вряд ли это несчастье случится с нею во второй раз.

– Если лорд Фокс так ужасен, как ты говоришь, то мне очень повезло, что я твоя сестра.

Томас взглянул на нее с упреком.

– Ты неправильно поняла меня, Пруденс. Лукас вовсе не злой.

– Разве? – решительно возразила она. – Если его называют Лисом, значит, он заслужил это прозвище. И на ум сразу приходят такие не слишком лестные определения, как хитрый, коварный и вероломный… ну прямо вылитый Макиавелли.

Томас нахмурился. Ему неприятно было слышать столь суровый отзыв о его друге от девушки, которая понятия не имеет об истинном характере Лукаса.

– Полегче, Пруденс. Не говори о нем плохо. Лукас мой лучший друг. Я требую, чтобы при следующей встрече ты была с ним более вежлива.

Пруденс закусила губу. Она знала о крепкой дружбе, связывающей ее брата и лорда Фокса, и уважала их отношения. Ради Томаса она готова терпеть общество этого надменного лорда… но это не значит, что он должен ей нравиться. А если он намерен и дальше ее преследовать, что ж, к тому времени, когда ей надоест перечить и досаждать ему, он сам будет рад оставить ее в покое.

– Я постараюсь, Томас… обещаю. – Пруденс знала, что такую клятву исполнить непросто, но была искренней… по крайней мере, в этот момент. – Но этот человек мне не нравится. Он слишком самовлюбленный.

– Пруденс. – В голосе брата звучало предупреждение. – Осторожнее.

– Знаю. А теперь, если не возражаешь, Томас, я пойду спать. Я уже устала от праздников.

Вспоминая свою стычку с очаровательной сестренкой Томаса, Лукас с задумчивым видом брел к Уайтхоллу. Он жалел, что не попрощался с ней, и искренне надеялся, что при следующей встрече она будет с ним более дружелюбна.

Лукас привычно поглядывал по сторонам, зная, что улицы Лондона после наступления темноты становятся очень опасным местом. Он был один, а роскошная одежда и драгоценности, выдающие в нем богача, делали его лакомой приманкой для обитателей трущоб.

От этих мыслей ему невольно захотелось оглянуться. Он чувствовал, что кто-то за ним следит. Мгновенно оценив обстановку, Лукас пришел к выводу, что это грабитель, и разозлился на себя за свою глупость. Однажды он уже прогулялся по ночным улицам в одиночку, и это едва не стоило ему жизни.

Затем его чуткие уши уловили тяжелое дыхание преследователя и тихий скрип вынимаемого из ножен кинжала. Выхватив шпагу, Лукас обернулся, успев заметить угрожающий блеск стали. Убедившись, что парень действительно хочет его убить, он с дьявольской точностью нанес удар.

У нападавшего была маленькая всклокоченная бородка и водянистые глаза. На фоне стены он казался огромной, неповоротливой тенью. Пытаясь увернуться от молниеносного выпада Лукаса, он отклонился назад, затем, угодив ногой в канаву, рухнул на колени и выронил оружие. Он представлял опасность лишь с кинжалом в руке, но, обезоруженный, и не пытался тягаться с таким сильным противником. Поднявшись на ноги, он бросился бежать и растворился в кишащих крысами, грязных и зловонных переулках, куда не осмелился бы заглянуть ни один порядочный человек.

Тяжело дыша, Лукас убрал шпагу в ножны. Схватка длилась одно мгновение, и осталась незамеченной шатающимися по улице гуляками. У лорда Фокса было много врагов, но сейчас он мог думать только об одном из них.

О своем кузене Джеффри.

Готовясь ко сну, Пруденс пыталась разобраться в сложных и всепоглощающих чувствах, которые пробудил в ней лорд Фокс. Разве сможет она считать его своим другом? Томас прав. Если он решил соблазнить ее, ничто не удержит его от этой попытки. Ей придется быть сильной и рассчитывать только на свою храбрость, решительность и упрямство.

Известие о женитьбе Адама сильно ее опечалило. Когда он уезжал на континент, ей было всего лишь пятнадцать лет, но она верила, что Адам испытывает к ней какие-то чувства. Теперь ясно, насколько пустыми были ее надежды. Он видел в ней лишь глупую девчонку, а как только оказался при дворе короля Карла, сразу же влюбился в другую. Укрывшись с головой одеялом, Пруденс решила навсегда изгнать Адама из своих мыслей, но как только уснула, он снова явился к ней во сне.