Натали закатила глаза:

— Мне не нужен чертов телохранитель! Я просто хочу, чтобы все закончилось.

— Это не закончится, — сказал он. — Я никуда не денусь.

— Зачем ты приехал?

— Собираюсь сводить тебя поужинать.

— А если я не голодна?

— Тогда можешь сидеть и смотреть, как ем я. Весело, правда?

— Ты сумасшедший! — заявила она.

— Розы тебе понравились?

Натали отвернулась и зашагала прочь по широкому коридору.

— Ненавижу голландские цветы, — бросила она.

— Я не покупал голландские розы, — ответил Анжело. — Их прислали от частного садовника.

Натали презрительно фыркнула и открыла дверь, ведущую в большую гостиную. Здесь внимание к деталям снова производило поразительное впечатление — так красиво сочетались краски и роскошные ткани, мягкие диваны и хрустальные люстры. Старинные предметы были остроумно скомбинированы с современными, старомодное очарование и современный шик чудесным образом работали на общий эффект.

— Ты, конечно, хочешь выпить! — негостеприимно процедила Натали.

— Что у тебя есть?

Натали выразительно посмотрела на него:

— Я бы предложила рюмочку цианида.

— Не в моем вкусе, моя дорогая, — рассмеялся Анжело. — Приготовь мне соду с лаймом.

Натали подошла к бару, спрятанному за кабинетом в стиле арт-деко. Анжело услышал стук кубиков льда и шипение газированной воды, а затем плеск падающего в жидкость лайма. Себе Натали налила белого вина, а потом вручила Анжело его напиток, сопровождая проклятием:

— Чтоб ты им подавился!

Анжело поднял бокал и сказал:

— За долгий и счастливый брак.

— За это я пить не буду!

— А за что будешь?

Натали коснулась его бокала своим.

— За свободу! — заявила она и сделала глоток.

Анжело следил за тем, как она двигается по комнате, всем своим существом выражая неприязнь. Сделав еще пару глотков, Натали поморщилась, словно не привыкла пить алкоголь.

— По пути сюда я проехал мимо твоей студии, — заметил Анжело. — Впечатляет.

Натали покосилась на него через плечо:

— Спасибо.

— Если интересно, у меня есть для тебя проект, — сказал он.

Натали наконец повернулась к нему лицом:

— Какой проект?

— Большой. Принесет много денег и изрядную известность. Ты получишь контракты со всей Европы.

Натали стояла перед ним совершенно неподвижно, лишь билась жилка у основания шеи.

— Продолжай, — настороженно сказала она.

— У меня есть вилла в пригороде Сорренто, на побережье Амальфи, — продолжил Анжело. — Несколько месяцев назад я купил недвижимость поблизости от нее и планирую превратить ее в роскошный отель. Ремонт здания практически закончился. Теперь настало время заниматься интерьером. Я подумал, тебе будет интересно заняться этим проектом после нашей свадьбы.

— Почему ты предлагаешь его мне?

— Ты хорошо делаешь свою работу.

Натали скептически поджала губы:

— А ты хочешь держать морковку перед моим носом на случай, если я в последний момент найду способ побега?

— Не найдешь. Если будешь хорошо себя вести, я позволю тебе использовать во всех моих отелях исключительно твое белье. Но только за хорошее поведение.

Ее ответный взгляд горел ненавистью:

— Ты явно изучил все тонкости шантажа. Пять лет назад я не знала, что ты такой беспощадный.

— Я таким и не был, — ответил Анжело, делая неторопливый глоток.

Натали поджала губы:

— Мне нужно подумать. Сейчас у меня много проектов.

— Насколько способная у тебя помощница?

— Очень способная. Я собираюсь повысить ее — мне нужен человек для работы с международными проектами.

— Трудно, наверное, справляться с работой, когда не можешь путешествовать?

Натали небрежно пожала плечами:

— Я справляюсь.

Анжело взял с покрытого изысканной резьбой столика небольшую фотографию в рамке.

— Это Лаклан в детстве?

При взгляде на фотографию в синих глазах что-то мелькнуло.

— Нет, — сказала Натали. — Это не он.

Анжело поставил фотографию на место и глянул на свои часы:

— Пора идти. Столик заказан на восемь.

— Я же сказала, что не пойду с тобой ужинать.

— А я сказал, что ты должна хорошо себя вести, — парировал он. — Ты присоединишься ко мне за ужином и сделаешь вид, будто тебе это нравится. Мне все равно, как ты себя ведешь наедине со мной, но на публике ты все время будешь выглядеть искренне влюбленной. Один шаг в сторону — и твой брат за это заплатит.

Натали яростно смотрела на него.

— Я никогда не влюблялась, так как мне теперь это изображать? — спросила она.

— Придумай что-нибудь, — сказал он и с глухим стуком поставил бокал рядом с фотографией. — Я подожду в машине.

Натали дождалась, пока Анжело выйдет.

Ее взгляд упал на фотографию Лайама. Он стоял на пляже с ведерком и лопаткой и улыбался в камеру, как херувимчик. Снимок сделали за несколько часов до его смерти… Натали помнила, как он радовался найденным ракушкам. Помнила замок, который они вместе построили из песка. Помнила, как они вместе с родителями подошли к бассейну, чтобы ополоснуться. А потом… Мать ушла в дом отдохнуть, а отец оставил Натали с Лаймом, чтобы сделать важный звонок…

Пальцы, которыми она поправила фотографию, чуть дрожали. А затем Натали выдохнула, ощущая в груди боль, и пошла одеваться к ужину.

* * *

Выбранный Анжело ресторан был популярен среди богатых и знаменитых. Натали уже пару раз бывала в нем, но никто не обращал на нее особого внимания. На этот раз, казалось, все смотрели только на них. Пара человек даже сфотографировали Натали и Анжело на собственные телефоны.

Натали пыталась не обращать внимания на руку Анжело, лежавшую у нее на спине. Прикосновение было легким, но ощущалось как клеймо. В нем чувствовалась сила, напоминавшая об эмоциональной власти, которой обладал над ней Анжело. Обладал до сих пор…

Метрдотель провел их к столику и умчался за напитками. Натали уткнулась в меню, хотя аппетита у нее не было. Названия блюд плыли перед глазами. Она поморгала и попыталась сосредоточиться.

Неделю назад Натали и представить не могла, что окажется в ресторане напротив Анжело. Со времени их разрыва она держала дистанцию — эмоционально и физически. Но теперь она снова оказалась в его мире и не знала, как отсюда вырваться. Сколько продлится их брак, учитывая неразрешимые различия? Когда-то Анжело любил ее, но теперь им явно двигала не любовь — его целью была месть.