дверью, а ночью тусклым потолочным светильником. Хаммерсли на мгновение остался один и был скрыт от людских глаз.

Он закрыл за собой дверь магазина, затем, вместо того чтобы открыть дверь на улицу, вышел на середину вестибюля и прижал палец к деревянной обшивке. Узкая панель в стене отодвинулась, открывая лестничный пролет, ведущий вниз по узкому проходу между бетонными стенами. Хаммерсли исчез, спустившись по ступенькам, и задвинув за собой панель.

Флекнер, движимый любопытством изобретателя, на мгновение отпустил Хаммерсли, пока тот направлял луч телефоноскопа под поверхность стен вестибюля, чтобы обнаружить механизм замка.

– А! – воскликнул он вскоре. – Очень элегантно! Панель электрически соединена с защелками в двух других дверях. Когда панель открыта, двери запираются. Никто с улицы или из магазина не может попасть в вестибюль, пока кто-то из банды пользуется проходом через панель. Совершенно безопасная и безотказная схема.

Удовлетворив свое любопытство, он направил луч вниз по потайной лестнице и по длинному коридору, обогнав Хаммерсли перед закрытой дверью в конце коридора, очевидно, глубоко под кварталом зданий, в которых находились как невинная на вид маленькая табачная лавка, так и кафе Рикадона.

Хаммерсли стоял, положив руку на дверную ручку чего-то ожидая. Флекнер направил свои лучи за дверь и показал небольшую комнату, в которой другой мужчина поправлял длинную черную мантию, капюшон и маску, полностью скрывающие его личность. Через мгновение он закончил одеваться, подошел к двери, противоположной той, у которой ждал Хаммерсли, и как-то странно постучал. Открылась небольшая панель, и оттуда выглянуло еще одно лицо в маске. Заявитель назвал пароль, который мы не смогли уловить, и его быстро впустили в помещение, из которого доносился гул многочисленного собрания.

В тот момент, когда дверь закрылась, над головой Хаммерсли вспыхнул свет, и он тоже вошел в раздевалку, где мы заметили большое количество мантий и масок, развешанных на крючках по стенам.

– Умно! – Флекнер прокомментировал это. – Весь набор дверей соединен проводкой под полом таким образом, что каждая секция прохода была заперта с обоих концов до тех пор, пока на ее пол оказывается какое-либо давление ног. Таким образом, только один человек или, возможно, группа стоящих рядом, может одновременно проходить в главную комнату. Это делается для того, чтобы члены банды не увидели и не опознали друг друга. Они не могут собраться где-либо лицом к лицу, пока не замаскируются.

– Что ж, Блэр, твоя догадка оказалась верной, – заявил Пристли. – Мы точно нашли место встречи криминального треста, и я думаю, что мы попробуем связать вашего друга, судью Таннера, с этим подразделением.

– Мы должны проверить еще одну часть моей догадки, – добавил я. Ибо в этот момент Хэнсон и Гормли, которых мы держали в поле зрения на их участке экрана, оплатили счет и ушли.

Пристли направлял лучи, которые фиксировали движения этой достойной внимания пары, и когда он последовал за ними, мы нисколько не удивились, увидев, что они также прибыли в маленькую табачную лавку, хотя они и приняли меры предосторожности, чтобы приблизиться к ней, обойдя квартал с другой стороны. Они тоже вошли через потайной вестибюль, а оттуда через потайную панель в коридор, из которого вскоре наши лучи последовали за ними, в капюшонах, масках и мантиях, в большой подземный зал для собраний, где было сотня или более других загадочных людей, слонявшихся небольшими группами.

Большая комната с низкими потолочными балками была обшита дубовыми панелями. В одном конце располагался горящий камин. Здесь были мягкие кожаные кресла и шезлонги, столы для чтения и плотно заставленные книжные шкафы.

Через широкую арку с одной стороны можно было мельком увидеть приятное кафе и бар. Противоположная арка вела в ряд комнат, в которых полным ходом шли всевозможные азартные игры. В конце главного зала располагалась группа хорошо оборудованных офисных кабинетов.

В целом это было похоже на прогулку в тщательно обставленный джентльменский клуб, если не считать мрачного, похоронного вида его странных обитателей.

Но наше внимание было внезапно отвлечено от этой интересной картины восклицанием Пристли, который, управлял своим лучом телефоноскопа следя за парой ростовщиков в подземном зале для собраний, снова обратил свое внимание на ту часть экрана, на которой я сохранил изображение судьи Таннера. Увидев, как судья сидит за столом со своими дружками в маленьком приватном зале и ведет бессвязную беседу, я отбросил свой набор рычагов управления и стоял, изучая более интересное зрелище в подземном зале для собраний.

– Послушайте судью! – воскликнул Пристли. – Я думаю, он собирается дать нам представление об общей схеме вещей!

ГЛАВА V. Криминальный трест

Трудно было бы представить себе место более уединенное, чем маленькая комната, в которой заперлись судья и двое его спутников. Это была одна из ряда подобных комнат, выходивших в коридор в задней части второго этажа, и ее стены были звуконепроницаемыми. Ее единственное окно, занавешенное тяжелыми портьерами, выходило во внутренний двор, вокруг которого пирамидами возвышались стоэтажные здания. Как и в главном зале внизу и в многочисленных банкетных залах на этом и других этажах, обслуживание было автоматическим, и уединенные посетители не беспокоились о приходе и уходе официантов.

Я еще не настолько привык к пронизывающим лучам телефоноскопа, чтобы избежать чувства явного отвращения к такому вторжению в частную жизнь почтенного судьи и его спутников. Мне все еще казалось, что я стою у них на виду.

Но разговор, который мы слушали, заставил меня быстро забыть о своей застенчивости. Мы не могли бы выбрать более подходящий вечер для посвящения в тайны криминального треста. Ибо я знал, не послушав и пять минут разговор за маленьким столиком, что моя гипотеза была верна.

Это было странное трио, на которое падал мягкий свет с электро-люминесцентного потолка: седовласый, учтивый судья, его крупная, хорошо сохранившаяся фигура, ухоженная на манер благовоспитанных пожилых джентльменов, которые не меняли свой стиль одежды в течение двадцати лет, седой адвокат, на чьем темном, измученном заботами лице только что появилось особенно тревоженное выражение, и щеголеватый, модно одетый маленький помощник окружного прокурора, который изучал лицо судьи и выглядел поочередно то озадаченным, то изумленным. Судья, очевидно, только что закончил заявление, которое я не расслышал.

– Вы хотите сказать мне, что вы, судья Таннер, являетесь одним из главарей банды мошенников?

Судья снисходительно улыбнулся.

– Мне не нравится этот термин. Это слишком старомодно. Вместо мошенников давайте назовем их мужчинами и женщинами с незаурядным умом, которые научились жить превыше обычных законов обычных людей и манипулировать обычными людьми в своих собственных целях. Я бы не сказал группа, а скорее объединение