Чуткая Мария Савельевна поняла, как больно эти слова задели и Юрия, и Валю.

.— Как ты можешь так говорить, Борис, — сказала она, — разве ты не видишь, что Гагарины остались такими, как прежде.

Вдовины остались ночевать. Было тесновато, и все устроились на ночь по-походному: кто на раскладушке, кто на диванчике. Но так и не уснули до утра: все разговаривали, перебирали в памяти события и людей… Вспомнили, как Юрий после окончания Оренбургского училища выбрал назначение в авиаполк, базировавшийся на далеком Севере.

— Почему на Север? — спрашивала Валя.

— Потому что там всегда трудно, — отвечал он.

Молодожены решили: на первых порах Юрий отправится к месту службы один, а когда Валя закончит медицинское училище, немедленно приедет к нему. Так и поступили.

На Севере молодых летчиков — Гагарина и его друзей зачислили в 3-ю эскадрилью Н-ского истребительного полка, славного своими боевыми традициями. Гагарин попал в звено, командиром которого был Леонид Данилович Васильев — старший лейтенант. Он считал себя старожилом Севера. Не раз во время полетов с честью выходил из ловушек, которые то и дело подстраивает капризная, изменчивая северная природа с ее внезапными снежными зарядами, густыми туманами и непрерывным ветром, задувающим с Ледовитого океана.

Свирепствовал лютый январь. Непроглядная ночная темень придавила землю, засыпанную глубоким снегом. Но над взлетно-посадочной полосой не утихал турбинный гул. Жила летная молодежь дружной, спаянной семьей. Если приходило письмо, оно становилось достоянием всех. Его читали вслух, как на войне.

Вскоре молодые летчики сдали зачеты на право эксплуатации самолетов в условиях Севера. Особенностей действительно было много, и знать их должен был каждый. Летать начали в конце марта, когда во всем уже чувствовалось дыхание весны и длинная полярная ночь стала уступать такому же длинному полярному дню.

Как только Валя окончила училище и получила диплом фельдшера-лаборанта, она тотчас приехала на Север. Первые дни никак не могла привыкнуть к северной природе, к хмурому, моросящему небу, к сырости, к белым ночам: проснется, а на улице светло, как днем. Станет тормошить Юрия — проспал, мол, полеты. А он смеется:

— Сюда петухов привезли, так они все путали: не знали, когда кукарекать…

Осень на Севере наступает рано. Надо было заготовить на зиму топливо. Молодые Гагарины по вечерам пилили дрова, потом Юрий их колол и складывал в поленницу.

Прошла короткая осень, и наступила зима с ее длинной полярной ночью. Юрий и Валя часто любовались трепетным северным сиянием, охватывающим полнеба. Юрий нередко летал в мерцающем свете серебристо-голубоватых сполохов, соединяющих небо и землю, и, вернувшись домой, рассказывал жене о том, насколько красивее выглядят они с высоты многих тысяч метров.

Вечерами молодожены читали книги. Обыкновенно, лежа на койке, Юрий читал, а Валя, занятая домашними делами, слушала. К сожалению, подобных «вечеров громкого чтения» было не так много. Валя была занята общественной работой, а Юрий учился в вечернем университете марксизма-ленинизма. Занятия требовали непрерывного обращения к первоисточникам — трудам Маркса, Энгельса, Ленина. За полночь просиживал офицер над книгами с карандашом в руках, исписывая тетради конспектами к семинарам. Семинары проходили оживленно. Разбирая очередную тему, слушатели обменивались мнениями, приводили интересные житейские примеры. В сочинениях Владимира Ильича Ленина летчики находили ответы на многие вопросы современности. Юрий переписывал из его книги себе в тетрадь: «Ум человеческий открыл много диковинного в природе и откроет еще больше, увеличивая тем свою власть над ней…»

…Через некоторое время Юрий Алексеевич слетал в Оренбург, побывал в родном авиационном училище, повидался с преподавателями, выступил перед курсантами.

— Думал ли ты, Юрий Алексеевич, — спросил Ядкар Акбулатов, летчик-инструктор, обучавший его летному мастерству, — что твоя фотография украсит галерею портретов наших выпускников, ставших Героями Советского Союза?

— Много еще места в этой галерее, — ответил Юрий и показал на курсантов, не спускавших с него восторженных глаз. — Кто знает, чьи портреты еще придется увидеть здесь?! В нашей стране каждый может стать героем.

Упорство в достижении поставленной цели — отличительная черта характера Гагарина. Он ничего не делал наполовину, учился без праздников и выходных. Почетные грамоты и дипломы отмечали учение Гагарина и в школе, и в техникуме, и в аэроклубе, и в воздушной инженерной академии, которую он окончил накануне своей трагической гибели. По высшему разряду закончил он Оренбургское авиационное училище, которое в свое время воспитало пионера реактивного летания Григория Бахчиванджи.

Мы видели любопытный документ, в нем сказано: «Представление к присвоению звания лейтенанта курсанту Гагарину Юрию Алексеевичу. За время обучения в училище показал себя дисциплинированным, политически грамотным курсантом. Уставы Советской Армии знает и практически их выполняет. Строевая и физическая подготовка хорошая. Теоретическая — отличная. Летную программу усваивает успешно, а приобретенные знания закрепляет прочно. Летать любит, летает смело и уверенно. Государственные экзамены по технике пилотирования и боевому применению сдал с оценкой «отлично». Материальную часть самолета эксплуатирует грамотно. Училище окончил по первому разряду. Делу Коммунистической партии Советского Союза и социалистической Родине предан».

Со степным Оренбургом у Юрия Алексеевича связано много хороших воспоминаний. Они измеряются не только цифрами налетанных часов и совершенных посадок. Главное — дух училища, впитанный в плоть и кровь: 134 Героя Советского Союза дало это училище стране, и каждый своим примером вдохновлял и учил молодого авиатора.

В Оренбурге Юрий Гагарин узнал о запуске первого советского искусственного спутника Земли. Там нашел он и спутницу своей жизни Валентину Ивановну— милую и нежную жену, которая в решительный момент его жизни проявила характер, волю, выдержку, высокое понимание своего долга.

Охваченный жаждой неизведанного и прекрасного, повинуясь зову времени и собственного сердца, молодой военный летчик написал рапорт с просьбой доверить ему полет в космос. Этому смелому решению предшествовали беседы с женой. Только с ней, самым близким человеком, мог разделить он сомнения, тревоги, надежды, обуревавшие все его существо.

— Если ты уверен в себе — решайся, — ответила Валентина Ивановна.

— А если?..

Они знали, что кроется за недосказанным вопросом. Ведь никто не мог дать гарантии, что проводы в космос не явятся последними. Но женщина с большой душой, понимая устремления беспокойного мужа, целиком разделяя их, успокаивала:

— Все будет хорошо…

Рапорт, как того требует военный устав, был подан по команде. Гагарин был терпелив и умел ждать. Потянулись дни ожидания. А жизнь продолжалась: старший лейтенант Гагарин жил в военном городке на Севере, по утрам уходил на аэродром, летал, нес дежурства, в свободное время играл в баскетбол, бегал на лыжах, пел в самодеятельном хоре, учился в вечернем университете марксизма-ленинизма, редактировал «Боевой листок», читал трагедии Уильяма Шекспира и