— Сейчас твоё дело не слушать, а смотреть: ищи следы копыт, место вскопанной земли или ободранную кору на деревьях. — Вольфганг говорил это, пристально уставившись в землю и внимательно осматривая пространство вокруг себя.

Окружающая их местность выглядела самой обычной, как и любая другая часть леса. Вольфганг же был уверен в своих возможностях, и прекрасно понимал, что если выискивать все детали, то каждый новый уголок леса будет отличаться от своего собрата. Генрих смотрел вниз и видел на земле только маленькие — похожие на кошачьи — следы. Они были не глубокими и легко проглядывались на засохшей грязи; проследив взглядом за следами, он заметил, что они приближались к дереву, и уже по самому стволу вверх уходили маленькие, расположенные рядом друг с другом царапины. «Наверное, это белка» — подумал Генрих. Отводя взгляд в сторону, он заметил метрах в десяти от себя поваленное дерево. На упавшем стволе отсутствовала часть коры, и её место занимали глубокие царапины.

Подходя через пышные кусты ближе к упавшему дереву, Генрих смотрел только на эти необычные метки; не смотря себе под ноги, он запнулся и упал. В мгновение выругавшись и проклиная все, что только можно, он долетел до земли и сильно ударился о почву. Пытаясь встать, он еще пару секунд старался выпутаться из извилистых и цепких веток, но после того, как ему удалось подняться, он обернулся к тому месту откуда шел, чтобы позвать Вольфа. Когда же он встал и начал высматривать своего товарища, то не нашел его. В его голове сразу родилась мысль вернуться назад и искать незадачливого охотника. Весь план испарился, так как сзади раздался хруст ветки.

— Так-так-так, что тут у нас? Метки дикого животного на упавшем дереве. — Проговорив это, Вольфганг медленно водил пальцами по царапинам, проверяя их глубину и наклон на ощупь. Он выглядел и звучал как карикатурный заучка-охотник, что любил более демонстрировать свои теоритические знания, нежели практические.

Генриху не сильно нравилось то, что Вольфганг пытается показать себя выше чем тот, кем он являлся; он уже смотрел на друга с едва заметным презрением. Но Вольф уже был увлечен охотой и надеждой на то, что его долгожданная цель близка, не обращая ни малейшего внимания на Генриха. Указав пальцем на царапины, он сказал:

— Это дерево упало после того как его метил кабан, об этом говорит то, что царапины идут вдоль ствола дерева, а не поперёк. К тому же, кора ободрана примерно на метровой высоте, значит это место чаще всего посещал кабан, всё выше и выше обдирая дерево.

— Значит, мы рядом с его логовом, — заключил Генрих.

От этой фразы Вольфганга заметно передёрнуло.

— Не ты здесь охотник, Генрих. Не мешай мне заниматься искусством, — высокомерно проговорил Вольфганг. — Это означает, что мы рядом с его берлогой.

— Я так и сказал.

— Ты сказал «логово», — ехидно добавил Вольф.

— Осталось дело за малым — найти его, — уже встав ногами на дерево, добавил Вольфганг.

Осмотревшись вокруг, никто из них не увидел ничего полезного или интересного. Вскоре было принято решение пойти вглубь леса. Метки кабана находились почти на каждом десятом дереве, и чем дальше Генрих и Вольфганг шли, тем ниже на деревьях были эти отметины. Юноши петляли взад-вперёд, выискивая место, где мог бы находится кабан или что-то, что может походить на его «берлогу». Вскоре они вышли к небольшому оврагу, который на шесть метров уходил вниз. Это углубление не выглядело природным, его будто сделали люди, для каких-нибудь целей, может, для добычи ископаемых.

Не имея желания туда спускаться, Генрих и Вольфганг решили обойти этот овраг по разным сторонам, смотря вниз и вокруг на наличие других улик. Генрих, перешагивал через кусты и коряги, смотрел вниз, рассматривал деревья, и, в то же время, не желал видеть ни одной отметки, потому что после этого ему бы пришлось спуститься. Но его внимание привлекло резкое движение внизу, он услышал, как что-то шевелилось в пышных и зелёных кустах на дне оврага. Генрих остановился и начал всматриваться, надеясь хоть на какое-нибудь разнообразие в его скучных поисках.

Небольшая остановка на краю крутого оврага была не лучшей идеей. Вскоре эта мысль дошла и до Генриха, но слишком поздно. Осознание своей глупости и надвигающейся опасности пришло к нему, когда он уже кубарем катился вниз, собирая своим телом ветки, камни и землю. Пока юноша стремительно скатывался вниз, он мог только и думать о том, что вот-вот рухнет на землю. Он мог бы плавно и менее болезненно скатиться по ровному склону, только с середины пути, вторая часть склона была отвесной, в связи с чем Генрих слетел с неё вниз к земле.

Спуск оказался более сложным, чем думал в начале Генрих, — когда ещё надеялся не спускаться вниз. В самом начале обхода, он на всякий случай заранее приметил спокойную и безопасную тропу, и как на зло, не успел ею воспользоваться.

Генрих, какое-то время лежал на груди и стонал от резкой боли, но потом перевернулся на бок и начал вглядываться в ту сторону, где ещё минуту назад был Вольфганг. Свалившийся с двухметровой высоты юноша надеясь увидеть веселящееся лицо охотника, который ещё не понимал, что его другу действительно больно. К большому сожалению, — и легкой нотке страха, — ему не удалось найти товарища, и Генрих ещё сильнее испугался. Всплыла молниеносная мысль, что его друг убежал в страхе или вовсе ушел дальше в чащу леса. Между Генрихом и тем местом, находились кусты, откуда, как и казалось ему, был слышен звук шуршания листвы. Этот звук, как оказалось, — и на что изначально надеялся юноша, — ему ничуть не почудился. Что-то действительно там было, и продолжало ещё пару секунд создавать специфический шум.

Когда Генрих принялся вглядываться в кучу листвы, то сразу оттуда выбежал маленький поросёнок. Бурый комочек, размером с дыню, визжал и бежал в сторону лежащего человека, и Генрих уже подумал, что это какая-то шутка, что его вот-вот убьёт пискля, размером с его голову. До смерти напуганный поросёнок пробежал мимо Генриха, что было удивлением для второго. Юноша сразу почувствовал облегчение, но затем он задумался: если детёныш не собирались атаковать, а убегал из страха, то почему он побежал в сторону возможного и неизвестного хищника? Такое поведение животного было невозможным и нелепым. Следя за тем, куда бежит визжащий бочонок, Генрих перевернулся на спину и оперся на локти; он видел, как поросёнок убежал в огромную нору, что была вырыта