– Что ты пишешь?

– Не знаю… не скажу…

Вечером он устроил ей сюрприз. Сам приготовил ужин и накрылна стол. Зажёг свечи.

Она, поддерживая его настроение, надела чёрное платье. Онавышла из спальни, он стоял внизу, галантно выставив локоть, ожидая её, чтобыпроводить к столу.

Она спускалась медленно, манерно, как королева спускается кподданным.

Кошка совершенно неожиданно оказалась у неё под ногами. Онаспоткнулась, полетела вниз, ударяясь о ступени то головой, то руками.

Он испугался больше, чем она. Он отнёс её в кровать.

Она отказалась от доктора.

– Ничего страшного, – сказала она, – толькосиняки. Но ты ведь из-за них меня не разлюбишь?

Он кормил её ужином прямо в постели. Фруктами. Потому чторыбу съела кошка. Когда она узнала об этом, она улыбнулась.

– Теперь у нас есть кошка. Теперь надо держать уховостро.

Она плохо спала. Стонала и ворочалась. Но утром сразупринялась за работу.

Через несколько дней картина была закончена.

– Дорогой, прости, за этой работой я совсем не уделялатебе внимания!

Её муж ходил мрачный и молчаливый. Иногда он подолгунаблюдал, как она пишет.

В этот раз она изобразила тихий европейский городок.Открытое кафе-шантан, пару за круглым столиком и бродячий цирк на переднемплане. Маленькая девочка жонглирует горящими булавами, а обезьянка, почему-то вкостюме спайдермена, протягивает лапу за вознаграждением.

– Не знаю, при чём тут костюм спайдермена? –смеялась она – Совершенно не в жанре. Но мне так захотелось написать его!

Он заболел. Ангина. Он не мог разговаривать. Он боялсязаразить её.

Он переехал жить в кабинет.

Он попросил перенести ему её последние работы.

Она расставила их вокруг его кровати.

Она и сама гордилась ими.

Ещё никогда её работы не были написаны с такой внутреннейсилой, никогда от них не шла такая мощная энергетика.

Она предвкушала успех на выставке. Не то чтобы славапривлекала её. Но художнику нужно признание не меньше, чем торгашу выручка.

Она работала с утра до вечера. Раз в два часа бегала наверх,чтобы проведать разболевшегося мужа.

Он лежал в постели с перевязанным горлом.

Так, как учила его покойная жена. Если ангина – надообязательно перевязать горло.

Он смотрел на картины.

Он помнил эту обезьянку в Париже, во время их последнейпоездки. Они так смеялись! Обезьянка в костюме спайдермена! Он тогда дал ейцелых двадцать евро. А она притащила букетик его жене. Его покойной жене.

Вот так он и запомнил её. В красном платье. Она раскинуларуки на тротуаре рядом с машиной. И он за одну секунду понял: все!

И ему ещё долго снились чайки над их лодкой. Это было здесь,несколько лет назад.

«Посмотри! – воскликнула она. – Чайки кружат наднами в форме сердца!»

Это было невероятно, но это было так.

«Я все помню, – мысленно говорил он. – Я все, всепомню. Почему ты напоминаешь мне? Я никогда не забуду тебя. Ты мне нужна. И оназдесь ни при чём».

Он разговаривал с ней, и ему было хорошо и уютно. Какмаленькому, который складывает руки над головой и кричит: «Я в домике!»

Через несколько дней ему стало лучше.

Он спустился на ужин.

Она приготовила пирог. Она очень старалась.

Пирог получился отменный!

– А теперь сюрприз! – радостно объявила она.

– Какой же? – Было так хорошо снова почувствоватьпрохладу крымского вечера.

– Я закончила новую картину!

Она принесла холст и медленно сняла с него покрывало.

Он потянулся к очередному куску пирога. Откусил. Поднялглаза на картину. На картине был изображён он.

Это было эротическое полотно.

Он занимался на нём сексом с ведьмой.

– Что это? – спросил он мрачно.

– Мистерия. Извини, что я воспользовалась твоимобразом. Как-то само собой получилось.

У него под зубами что-то хрустнуло. Он вскрикнул, поднёсруку ко рту.

В пироге оказался камень. Обычная галька. Изо рта шла кровь.Он сломал зуб.

Он вскочил и, опрокинув стул, вышел с террасы.

Она побежала за ним.

Он захлопнул дверь кабинета прямо перед её лицом.

Она понимала – она слишком много работает. Она слишком малоуделяет внимания своему мужу. В их медовый месяц.

Но она успокаивала себя тем, что пройдёт выставка и всёизменится. Всё наладится. И всё снова будет хорошо.

И не будет никаких неприятностей с этим чёртовым пирогом.

Она писала.

Он редко спускался вниз.

Она всё время думала: вот сегодня за ужином мы помиримся.

Но они не мирились.

Он забрал её следующую картину к себе в кабинет. На ней онаизобразила молодую женщину в венке из ромашек. Венок был так пронизан светом,что напоминал ореол.

Женщина сидела в поле, держала одну ромашку во рту ихохотала.

На ней и платье было с нарисованными ромашками.

Он установил эту картину посередине. Он видел её, дажезакрывая глаза.

В один из дней она пришла с рынка, когда он разбирал шкаф свещами погибшей жены.

Он аккуратно, в ряд выставил на ступеньке террасы еёразноцветные туфли. И развесил, где только можно, её платья. На вешалках.

Она сразу решила ему помочь.

– Правильно. – Она нежно дотронулась до его плеча– Вещи нужно иногда проветривать.

Он молчал, разглядывая в круглой картонной коробке ленты,шарфы и заколки.

– Можно, я помогу тебе? – спросила она.

Он как будто только что заметил её.

– Ты так рано вернулась? – рассеяннопоинтересовался он.

– Слишком рано? – уточнила она.

Он промолчал. Он держал в руках заколку, украшеннуюракушками. Они купили эту заколку у молодого чернявого лавочника. В Турции.

Она развернулась и пошла на кухню. Разбирать корзину спродуктами.

Он не обернулся ей вслед.

«Ну и пусть, – подумала она. – В конце концов, яни в чём не виновата».

Она с удовольствием вернулась к мольберту. И в эту же минутузабыла и о муже, и об их странной ссоре, и обо всём, что не имело отношения кновой картине.