— Виктор, вы что, неожиданно разбогатели? — поинтересовалась Анна, увидев роскошный интерьер ресторана и собравшуюся там публику.

Он пожал плечами.

— Да, не то чтобы… Так… премиальные получил…

Заглянув в меню и осознав, что ей не знакомо ни одно из предлагаемых блюд, Анна предоставила право выбора кавалеру. Тот подозвал официанта. И по тому, в какой легкой и непринужденной манере Виктор сделал заказ, Анна поняла, что он обедает в этом ресторане не первый раз. А возможно, даже делает это регулярно. Ей стало не по себе. Что за игру он затеял? К чему все эти понты? Ее вполне бы устроило какое-нибудь средненькое кафе. Во всяком случае, там ей было бы гораздо уютнее, чем в этом фешенебельном и безумно дорогом заведении, предназначенном далеко не для простых смертных. Образ простецки одетого обладателя немытой «Нивы», на грязном боку которой так и тянуло написать: «Помой меня, я вся чешусь!!!», никак не вписывался в этот интерьер. Но в то же время Анна уже вполне отдавала себе отчет в том, что ее тянет к этому странному человеку, что он ей нравится, и вообще… Под «и вообще» подразумевалось, что он ужасно интригует ее своей таинственностью. Она даже не подозревала, что на свете еще встречаются мужчины, способные удивлять. А он удивлял ее постоянно. Ну кто бы на его месте ни с того ни с сего остановил автомобиль на мосту, в почти непрерывном потоке машин? Только потому, что ему показалось, будто какая-то пьяная девица собирается сигануть с моста! Кто предложил бы работу этой же девице, вытащив ее из-под колес своего авто, вместо того чтобы обматерить как следует и настучать по «кумполу», дабы впредь внимательнее смотрела, куда она, коза драная, идет? Кто еще в здравом уме и твердой памяти поведет девушку, с которой едва знаком, в ресторан, где каждое блюдо тянет на оклад менеджера среднего звена? И уж тем более любой другой мужчина позвал бы женщину не в церковь, а в свой холостяцкий дом или арендованную квартиру, если своя уже занята супругой и детьми.

Впрочем, опыта в этих делах у Анны было мало. Про девушку можно было бы сказать, что у нее богатая внутренняя жизнь, ибо реальную она знала больше из рассказов Мани о своих бабьих мытарствах да бабушкиных воспоминаний, больше напоминавших авантюрный роман. В отличие от внучки Елена Аркадьевна в молодости отрывалась, что называется, в полный рост, да и теперь еще могла дать фору молодым конкуренткам.

Первым и единственным мужчиной Анны был Антон Волгин. При всем своем непостоянстве он показал себя хорошим любовником, и Анне было приятно проводить с ним время. Но он не мог дать ей самого главного, чего ей хотелось больше всего от жизни. Ведь в своих стремлениях Анна была ничуть не оригинальнее остальных женщин, и ей так же, как и всем, хотелось иметь крепкую семью. Чтобы был муж, дети… Антон ничего подобного не предлагал, и на него грешно было обижаться, ибо она изначально знала, на что шла. Девушка уважала его выбор, то есть полную свободу, на которую она и не покушалась.

И вдруг Анна, сама того не ожидая, разоткровенничалась с Виктором. Она стала рассказывать ему о своей семье, о конфликте с отцом, о неустроенной личной жизни. Возможно, она просто выпила лишнего, вот ее и понесло. В какой-то момент Анна спохватилась — ей стало ужасно неудобно, что она рассказывает ему о своих проблемах. И тогда она разозлилась. На себя — за свою несдержанность и болтливость. На него — за то, что он сидит напротив и терпеливо слушает, как она изливает ему душу. Мужчины не любят проблемных женщин. Что характерно, он ее на этот раз ни о чем подобном и не спрашивал. Анна осеклась и сердито уставилась в вазочку с десертом. Ну и пусть!

Пусть знает, что ее жизненный путь не выстлан розами. Пусть знает, что она обыкновенная женщина, что у нее такие же заморочки, как и у всех. Пусть этот принц, закамуфлированный под нищего, отвалит от нее, в конце концов. А тут еще она вспомнила его намек, произнесенный с ехидцей, на то, что ей, возможно, нравятся мужчины с высоким положением. Или с должностью? Да не важно! Пусть катится со своими намеками к чертовой матери. Хорошо было бы еще заплакать, разреветься, как идиотке последней, в голос на весь ресторан, размазывая тушь по щекам. Для мужчин женские слезы — просто конец света. Тогда он точно больше никуда ее не пригласит. И отлично.

С чего это она взяла, что Виктор не такой, как все? Наверняка он, подобно Антону, свободолюбивый человек-мотылек, раз до сих пор не женат. Что он может ей предложить? Пустое времяпрепровождение в ресторанах и дискотеках и ни к чему не обязывающий секс два раза в месяц?

Виктор тем временем заметил, что у собеседницы вдруг ни с того ни с сего испортилось настроение.

— Анна, вы, наверное, устали. Если хотите, я провожу вас домой.

Он по-прежнему был с ней на «вы», и Анну эти китайские церемонии уже начинали раздражать. Сказал бы прямо, что ему от нее нужно, хотя, впрочем, это и так понятно: кто девушку угощал, тот ее и танцует. Но тогда она могла бы просто послать его и уйти. И пусть потом он в отместку выживет ее с работы. Ей не привыкать. Ее уже один раз увольняли, и она смогла убедиться, что от этого не умирают.

Однако Виктор категорически не давал повода для того, чтобы его послать. Во истину это было бы верхом неприличия — взять и оскорбить такого вот вежливого и деликатного мужчину. Поэтому Анне ничего не оставалось, как согласиться на его предложение отвезти ее домой.

Дома у нее все еще находилась Маня с Ярославом. Ярик, преисполненный важности, помогал матери убирать со стола. Елена Аркадьевна укатила к себе домой. Прощаясь, она сказала:

— Машенька, мой ангел, я не предлагаю подвезти вас с Ярославом, так как выпила коньяку и стала опасной для общества. Из-за гребаной старой рухляди, каковыми являемся мы с Мосей, никто особенно не расстроится. Скорее наоборот. А вот тебе и этому дивному отроку еще жить да жить. Так что не держи зла на старуху. Аннушке привет. Я позвоню, если доеду.

— А если вас гаишники остановят? Может, лучше у Ани переночуете, а, Елена Аркадьевна?

— Мария, дитя мое, ну у кого, скажи на милость, поднимется рука отнять права у старой женщины? Поверь мне, я ровным счетом ничем не рискую. Кроме своей никчемной жизни. Да и тут, скажу тебе, не из-за чего волноваться, поскольку девушки с косой — прошу не путать с Юленькой Тимошенко — я с недавних пор совсем не страшусь.

Она приняла «Антиполицай» и ушла.

Анна, открыв дверь запасным ключом, удивилась, услышав звук льющейся воды и звон посуды.

— Машуль, тебе что, делать нечего? Я сама бы помыла, — прокричала она из прихожей, снимая сапоги и пальто.

— О господи! Как ты меня напугала! — вскрикнула в свою очередь Маня, выбегая из кухни. — Я же не знала, что ты так быстро вернешься. И потом, зачем же грязь оставлять? А ты что так рано-то?

— А что?

— Ну ты же взрослая девочка, поэтому мы с Еленой Аркадьевной подумали, что ты и ночевать не придешь.

— А вы с бабулей поменьше думайте обо мне, — проворчала Анна. — Своих дел, что ли, нет?

— Чего это ты такая злая?