Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сколько вам лет?
Тому хватает наглости не показать удивления. Люди обычно удивляются, когда незнакомцы спрашивают, сколько им лет, заказывая еду в кафе.
– Тридцать восемь.
Поворачиваюсь к Шерил:
– Да, я буду лимонный торт.
Та улыбается. Не мне.
– Еще чего-нибудь, Шейми? Что-то ты сегодня припозднился.
Шейми. Я прихожу сюда каждый день в течение последних двух лет и до сих пор для нее всего лишь милочка.
– Проспал. Вчера загулялся допоздна. Еще кофе, Шерил.
Шерил одаривает его своей самой праздничной улыбкой. Мне она так никогда не улыбалась, даже в мой день рождения, когда я ей 10 баксов на чай оставила. Вдруг начинаю ее ненавидеть. Это она виновата, что мне приходится сидеть за чужим столом и есть не то, что обычно. По ее вине меня окружают одни лыбящиеся идиоты. Шерил уходит за апельсиновым тортом. В роли апельсинового сегодня лимонный.
– Припозднился? У вас что, свидание?
Он смеется, хоть моя шутка и несмешная.
– По утрам я обычно бегаю в парке. Потом захожу сюда выпить кофе.
Что-то мне подсказывает, что сегодня Шерил понадобится больше 7 минут, чтобы принести мой торт. Или эти 7 минут протянутся дольше, чем обычно. Продолжаю допрос:
– Что за имя такое – Шейми?
– Шеймус Джозеф О’Рейлли. Никогда не угадаете, откуда родом мои предки.
19 букв. Как у меня.
– Из Индии?
– Хм… нет. Были бы они индусами, меня бы назвали Шеймусом Джозефом О’Синг хом или как-то в этом роде. – Теперь, когда мы сидим ближе, вижу, что глаза у него вовсе не карие. А каре-зеленые. – Ваша очередь.
– Моя очередь что?
– Ну знаете, как люди знакомятся, становятся друзьями? Я называю свое имя, потом вы свое. Потом пожимаем руки.
– Правда? Занятный ритуал. Вы антрополог?
Приносят мой апельсиновый торт. Он подозрительно напоминает лимонный, но я стараюсь не обращать на это внимания. Гораздо сложнее поделить его на 38 кусков. Передо мной стоит нелегкая задача. Жаль, что ему не 14.
Лимонный торт гораздо тоньше апельсинового. Я бы сказала, его высота составляет примерно одну треть высоты апельсинового. Разделить кусок апельсинового торта на 38 частей проще простого, но с лимонным дело обстоит сложнее.
Для начала делю торт по длине по центру, от острого конца к широкому. Затем поперек, но не соблюдая математической точности, так как та часть, что у кромки, гораздо шире. Получается примерно одна треть торта с широкого конца и две трети с острого. 2 кусочка с острого конца снова делю по длине, затем каждый образовавшийся кусочек – на 3 части. Таким образом, с острого конца получается 12 кусков. Теперь широкая часть. Здесь нужно сделать 26 порций, а это будет непросто.
Делю 2 кусочка с широкого края вдоль на 3 части. Вроде пока ничего. Затем каждый из них еще на 4 части поперек. 24. Осталось лишь отделить у кромки два уголка из песочного теста. Эврика! 38. Приступаю к порции номер 1.
Всё это время он за мной наблюдает. Ресницы у него непропорционально длинные.
– Нет, я не антрополог. А вы хирург? – Он по-прежнему улыбается. Ямочка под нижней губой разгладилась. Брови подняты.
– Грейс. Грейс Ванденбург. В данный момент в творческом отпуске, обдумываю новые карьерные перспективы. И всё благодаря щедрым налогоплательщикам.
Порция номер 6.
– А я в кино работаю. В кассе.
Круто. Кассир. В кино. Два больших попкорна, пожалуйста.
– Звучит захватывающе.
– А по мне, нормально. Люблю кино.
– А сегодня не работаете?
Дошла до 12-го кусочка. К счастью, жевать почти не приходится – порции совсем маленькие.
– Выходной. Вечером пойду на теннис. Мужской полуфинал. – Он делает глоток из своей чашки. У него и вправду красивые руки. – Вы, наверное, очень проголодались.
Кусок номер 14. Показываю на торт:
– Умираю с голоду. Я на лимонной диете.
Входит орава мамаш с колясками. Вокруг колясок поднимается шум, сдвигают столы и стулья. Мне осталось всего 2 кусочка.
Встаю. Торт съеден. Шоколад выпит лишь наполовину, но можно и так оставить. Шоколад – не главное.
– Что ж, спасибо за стул. – Оставляю на столе 9 долларов 40 центов – с точностью до цента. – Может, еще увидимся.
Он встает. Я делаю 2 шага, и тут он говорит:
– Когда?
Поворачиваю голову. Он стоит рядом. Вижу его шею. Тень под подбородком. Едва заметную морщинку у самого уха. Но не возвращаюсь.
– Что?
– Когда увидимся? Я же не знаю, когда вам в следующий раз понадобится банан или стул. Поэтому и не могу предвидеть, когда увижу вас снова.
Я невольно улыбаюсь. Мне совсем не хочется его поощрять, но я чувствую его дыхание – оно теплое, с легким мускусным запахом и побывало внутри его тела. На секунду теряю дар речи.
– Послушайте, Грейс, я понимаю, что вы меня не знаете. И я вас не знаю. Но в центре есть один отличный итальянский ресторанчик. Мы могли бы поужинать. Завтра.
Бросаю на него самый строгий взгляд, на какой только способна. Это его не останавливает.
– Необязательно ужинать. Можем просто выпить по коктейлю. Или съесть по десерту. Или я съем десерт. – Он склоняет голову и смотрит мне в глаза: – А вы какой-нибудь фрукт.
Кажется, я оказалась в параллельной вселенной. Со мной ничего подобного никогда не происходило.
– Вы меня на свидание приглашаете?
– Иногда я сам себе удивляюсь. Послушайте, я не так уж часто приглашаю женщин, с которыми только что познакомился, но да, это свидание.
– Не может быть. Обычно люди находят меня несколько… резковатой.
– Полагаю, всё дело в лимонной диете.
Опомнившись, сразу стираю улыбку:
– С чего вы взяли, что завтра вечером я свободна, ведь вы даже заранее не предупредили?
– Тогда в воскресенье?
– Не могу. Телеконференция.
– В понедельник вечером?
– Дочитываю «Улисса».
– Во вторник?
– Мою голову.
– Грейс Ванденбург, мне нравится преодолевать сложности, но это уже слишком.
Вздыхаю. Лучше покончить с этим здесь и сейчас.
– Я режу еду на маленькие кусочки.
– Я заметил.
– Это означает, что ужин в моей компании – не лучшее времяпрепровождение.
– Давайте посмотрим на это так. Я вижу, что в голове у вас много всего происходит. Чего не скажешь о большинстве моих знакомых. Вот… – Он делает несколько шагов к стойке, где рядом с аппаратом для считывания кредиток лежит ручка. – Вот мой номер телефона. В пятницу вечером. Соглашайтесь. Если передумаете, всегда можно позвонить.