Выслушал он меня внимательно, помолчал немного, это у негопривычка такая была, всегда помолчать какое-то время, даже глаза закрыть, а ужепотом начать излагать.

— Ты не маленький, сам должен все понимать, — так он начал.— Твою квартиру ни продавать, ни сдавать нельзя. Там живут и наши сотрудники, ичлены президентской администрации. В такой дом иностранца пускать негоже, никтотебе этого не разрешит. И коммерсанта обычного тоже допускать нельзя. В общем,ты эти мысли вредные из головы выбрось. А помочь, конечно, нужно. Мы сделаемтак. Пусть они ничего не продают, пусть сдадут свою квартиру на три года,предположим. А сами переедут к тебе. Никто ничего не скажет, если у тебя домабудет бывшая жена с детьми жить. А ты пока поживешь на квартире. Снимешь, какраньше снимал. Вот тебе и конкретный выход.

— Думаете, им денег хватит? — спросил я. — У них все-такиквартира не в центре.

— За три года хватит, — кивнул Семен Алексеевич. — А к томувремени что-нибудь придумаем. И потом, может, вообще таких жертв непотребуется. Я поговорю кое с кем из наших бизнесменов. Дадут нужную сумму.

— Вы же знаете, что я в долг брать не люблю, — возразил я. —И никогда ни у кого не ходил в должниках.

— Ты дурака не валяй, — насупился Семен Алексеевич. — Никтотебе про долг не говорит. Это мое дело, как вопросы решать. Молод ты еще, чтобмне указывать. В общем, ступай к себе и не дергайся по пустякам. Я сегодняпоговорю с нужными людьми, найдут деньги. Половина наших чиновников не знает,куда их девать, уже не осталось в Испании или во Франции приличной виллы,которую бы они не купили. Найдем деньги для лечения твоего сына, не беспокойся.Но вдруг не найдем, тогда — как крайний вариант, я уже говорил: они переезжаютк тебе. Я начальству все объясню. Но думаю, что это крайний случай. Да любомуиз этих гнид-толстосумов только заикнусь, они тут же раскошелятся.

— Вы ведь никогда к ним не звонили, называли паразитами, —напомнил я.

— Называл. И буду называть. Паразиты, они и есть паразиты. Иесли даже деньги дадут, от этого ничего не поменяется. Я ведь не для себяпрошу, на святое дело беру. Одним словом, остаешься после работы, и мы решаемпроблему.

Я вернулся в свой кабинет, а у самого настроение хуже небывает. Представляю, как ему просить противно. Лучше действительно пусть онипереедут ко мне. Нужно было еще вчера это предложить, как я мог не додуматьсядо такой элементарной вещи? Но все равно нужно было разрешение СеменаАлексеевича.

Целый день я не ел ничего, только воду пил. А вечеромвспомнил, что сегодня и в туалет не ходил. Я обычно не люблю ходить вобщественные туалеты. Утром как пошел, так до вечера терплю. Еще и спецификаработы такая: нельзя отлучиться ни на минуту. Вечером, как договаривались, язадержался в кабинете — жду вызова Семена Алексеевича. А пока отправился попустым коридорам — в туалет.

Странная тема — туалет. Но меня она наводила в свое время наразмышления. Раньше я думал, если у нас туалеты сделать платные, как зарубежом, то все сразу изменится. Ничего подобного. Порядок от денег не зависит.Только от самих людей. Мы еще мальчиками были, когда в «Иностранной литературе»появился роман Питера Бенченли «Челюсти». Нас всех тогда поразило не столькоописание зверств акулы, сколько эпизод с женой шерифа. Дама собирается изменитьмужу. Она приезжает на заправку, на станцию, заходит в туалет и встает босикомна полу в туалете. Вот что нас всех тогда поразило! Босиком в туалете! Этоткадр сказал нам об Америке больше, чем все фильмы, вместе взятые.

Я-то сам не москвич, вырос в Ростове. Вы помните нашитуалеты в семидесятых? Да еще на бензозаправках. От них разило так, что трававяла в радиусе нескольких километров. Во многие вообще нельзя было войти безрезиновых сапог. А тут босиком. В общем, я про это вспоминал всегда, когда внаши уборные ходил. У нас, конечно, в конторе чистота американская. И ещекакую-то отдушку употребляли.

Вошел я, значит, в наш туалет, прошел в крайнюю кабинку. Ипервый раз в жизни почувствовал, что живот болит. Ничего я в этот день вообщене ел, видимо, спазмы от вчерашнего дня живот свели. Нервное что-то. Я человекбрезгливый по натуре, на общественный стульчак никогда не сяду. И даже непредполагал, что из этого выйдет. Я ногами стульчак поднял и влез на унитаз.Подробности тут нужны, чтобы стало ясно, как потом события развернулись. Толькоя уселся «орлом», как в туалет кто-то вошел. Вошли двое.

Сначала постояли у дверей, потом один наклонился и прошелсямимо всех дверей — видимо смотрел, нет ли там чьих-то ног. Ног не было. Пройдядо конца, вернулся к своему собеседнику.

— Все чисто, — доложил он, — никого нет.

В такое время все уходят домой.

— Единственное место, где можно нормально поговорить, — злосказал второй, и я с удивлением узнал голос. Довольно высокопоставленныйчиновник из нашей администрации. Он обычно ходил в туалет на своем этаже, а нек нам. Почему пришел именно к нам — кто знает?

— Везде понатыкали свои микрофоны, — объяснил чиновник. — Незнаешь, кто и когда тебя слушает.

— Да, здесь чисто, — сказал первый, и я подумал, что и этогознаю.

— Что у вас случилось?

— Они обратили внимание на паспорта. У всех были номерапаспортов с повторяющимися номерами. Четыре номера подряд. Поэтому и отправилизапрос в УВИР, решили проверить все четыре паспорта. Хорошо еще, что мы узналисвоевременно.

— А как вышло с этими паспортами?

— Да в милиции все напутали. Они на наш запрос выделиличетыре паспорта, и все из новой серии. Их так и выдают всегда, пачками, в новыхсериях.

— Обычно мы не посылаем людей за границу, — сказал, явнонервничая, чиновник.

Теперь я уже не сомневался. Это был заместитель руководителяадминистрации. Что он обсуждает в такое время здесь, в туалете? Неужелидействительно не нашел другого места для разговора, подумал я, когда он добавилеще одну непонятную фразу: «Нужно было сразу обратить внимание на этипаспорта».

— Они должны были вылетать в одной группе, — словнооправдываясь, сказал его собеседник. — Мы не думали, что в туристической фирмеобратят внимание на такие мелочи.

— Теперь и они все знают.

— Мы решили этот вопрос. Еще в воскресенье. Там возниклакакая-то техническая проблема, но Слепнев обещал снять ее сегодня. Теперь всечисто.

— Поменяйте им паспорта. Дайте из разных серий. И выберитедругую турфирму, пусть оформляют. И как можно быстрее. Мы и так тянем время. Речьидет о такой сумме.

Я сижу и слушаю. Интересно, о какой такой сумме идет речь? Ипочему они так нервничают, отправляя людей за границу? Мы часто ездим за рубеж,сопровождаем всякое начальство. Где я только не побывал за это время — отЛатинской Америки до Японии. Нам обычно выдают служебные паспорта. Илидипломатические, кто рангом повыше. Но почему они хотят отправлять людей черезтурфирмы?