— Мастер Эдер! Я только что была у фрау Райзер, — начала она с порога, — она рассказала мне о чудесной кукольной кроватке и о том, что вы делаете ещё одну. У моих племянниц-двойняшек скоро день рождения, и у крестницы тоже. Сделайте, пожалуйста, ещё три штуки. Это был бы замечательный подарок! Я заплачу вам, сколько скажете. У вас золотое сердце по отношению к детям, сказала фрау Райзер, так что вы не сможете мне отказать, правда?

— Да, но… — начал было Эдер, но молодая женщина не дала ему продолжить.

— О, это так мило с вашей стороны, что вы согласились! Когда я могу зайти за готовыми вещами?

— Я даже не знаю…

— Я зайду через две недели. Вам это подходит? О, ещё раз большое спасибо!

И она так же стремительно удалилась.

Эдер был так обескуражен, что только и промолвил:

— Бывает же такое! — И немного погодя: — Теперь мне надо три, нет, четыре кроватки сделать! Что ты на это скажешь, Пумукль?

Но вместо ответа он услышал тихое похрапывание и вздох:

— Ничего я не скажу, ничего. Я сплю. Я замечательно сплю в моей новенькой кроватке.

И действительно, маленький домовой лежал в пустой кроватке — без подушки, без одеяла, даже без стружек — и спал.

Мастер Эдер подоткнул ему под голову немного стружек, пробормотав:

— Твёрдо же, — и покачал головой, вспоминая всё, что произошло в этот день. — Чудеса!

— Чудеса, — всхрапнув, повторил во сне Пумукль.

Да, больше, пожалуй, и нечего добавить к этой истории.

Мастер Эдер на самом деле сделал четыре кроватки на радость не только Пумуклю, но и остальным детям, получившим подарок. А молодая женщина сшила в благодарность Эдеру для «его» кроватки маленькую подушечку и одеялко.

Теперь, по словам Пумукля, он каждый раз во снах уносился на небеса.

Для домового мир людей — очень трудная, а порой и непонятная вещь. Если, например, домовому что-то нужно, он просто возьмёт себе это. Впрочем, истины ради, надо сказать, что домовому очень мало надо, даже если он видимый, как Пумукль, и может испытывать чувство голода. Вишенка для него, например, такая же большая, как для нас — яблоко. И две вишенки ему вполне хватит, чтобы наесться досыта. Шайба колбасы для него, это как для нас — котлета, величиной с тарелку. Что нужно ему ещё? Собственно, ничего. Людям же нужна одежда, мебель, еда и многое другое. И если каждый из нас попросту брал бы себе то, что нужно, то к чему бы это нас привело? Мы должны, следовательно, всё покупать. А для этого нам необходимы деньги.

Деньги. Об этом Пумукль ещё никогда в жизни не задумывался.

Однажды мастер Эдер отправился в город, чтобы купить себе рубашку, ботинки и две пары носков.

Как часто это бывает, всё оказалось значительно дороже, чем он предполагал. Вернувшись домой и распаковав вещи, Эдер огорчённо пробормотал:

— Я истратил довольно много, деньги прямо утекают сквозь пальцы.

— Покажи, как они утекают, — попросил Пумукль, разглядывая ладонь мастера.

Столяр невольно рассмеялся:

— Не так, как ты думаешь. Я имею в виду, что деньги уходят.

— Так возьми себе ещё!

— Если бы это было так просто!

— Или закрывай плотно двери, чтобы они не уходили!

— Ничего не поможет, — вздохнул Эдер, — всё так дорого.

Пумукль сморщил лоб.

— Я не понимаю. Сначала ты говоришь, деньги утекают, потом, оказывается, не утекают, а уходят. Потом ты говоришь, они не уходят, а просто всё дорого. Что же они делают в действительности, эти деньги?

— Хм, я не знаю, сможет ли это понять домовой, но я попробую тебе объяснить: если человеку что-то нужно из еды или из одежды, он должен себе это купить.

— Ага, купить, — повторил Пумукль, ничего не понимая.

— А если ты что-то покупаешь, — продолжал Эдер, — надо отдать за это деньги.

Складки на лбу у Пумукля разгладились.

— Это же совсем просто! Отдать деньги могу и я!

— Да, но сначала деньги надо заработать. Итак: я работаю, получаю за это деньги, деньги отдаю в магазине и беру то, что мне надо. Понял?

Пумукль с готовностью закивал головой.

— Ты работаешь, получаешь деньги. А если… — от возмущения рыжая шевелюра встала дыбом, — а если я работаю! Я никогда ещё не получал за это деньги! Столько работал! И нисколько денег! Я хочу за свою работу деньги! Немедленно!

— Когда ты работал? — искренне удивился столяр.

— Часто! Гвозди рассыпал, рубанок прятал, пыль раздувал, щипал и колол. Я хочу за работу деньги!

— Но это же не работа!

— Что же это по-твоему?

— Это забава, удовольствие!

— А что, за удовольствие не получают деньги?

— Конечно, нет!

— Только за скучную работу?

— Это не так, — Эдер попытался подобрать слова, но не смог, — я думаю, тебе этого не понять.

— Но я хочу иметь деньги! Деньги положить — что-нибудь взять!

— Что, например, ты хочешь купить?

— Не знаю, что-нибудь очень хорошее. Обрати внимание, я начну сейчас скучную работу, — Пумукль понизил голос до баса, — беру молоток и медленно бросаю его.

Молоток грохнулся на пол.

— Медленно прячу шурупы, — сообщил басом домовёнок и с кислой миной закатил два шурупа под лист бумаги.

Эдеру так захотелось рассмеяться, но он боялся обидеть Пумукля.

— Работа должна быть полезной, а не скучной! Оставь это, я тебе дам монетку.

— За то, что работу оставляют, тоже получают деньги? — Лицо Пумукля просияло.

— Нет, только потому, что это — ты, — сказал мастер Эдер, роясь в кошельке. — К сожалению, у меня нет мелких денег.

— Так дай крупные. Я — сильный, могу и большие деньги унести.

Эдер начал объяснять Пумуклю, что количество денег не имеет ничего общего с их весом, только с их ценностью, но Пумукль так ничего и не понял.

— Я хочу деньги! Немедленно! — твердил он своё.

Между ними чуть было не разгорелся спор, но тут в мастерскую вошла фрау Брант. Это была пожилая женщина, которой принадлежал небольшой магазинчик в соседнем доме и которая давно знала столяра. Он покупал у неё всё, от масла до сигарет. Накануне она заказала у Эдера небольшие доски для полок, которые мастер уже приготовил к её приходу. Теперь она хотела заказать ещё подвесной ящичек, если возможно, поскорее. У Эдера было много заказов, и он не мог ей обещать скорого изготовления. Тогда женщина достала из сумки плитку шоколада и сказала, смеясь: