официально не покидали резервацию и виллу Лопе, ты поможешь передать лекарство другим владыкам. Иначе болезнь, которую мы победим у себя, снова придет к нам из других континентов.

— Это очень скверный план, капитан Чили. А другого нет? — Он отрицательно покачал головой, накручивая на кончик пальца тонкую медную проволоку. Я понизила тембр, стараясь сделать свой голос увереннее. — Если дети будут в безопасности, то я помогу вам.

Других вариантов вернуться домой и найти помощь за прошедшие уже вторые сутки я так и не придумала. Оставалось подыграть этим южанам. Хотя, честно говоря, этот Николас не выглядел таким уж полным засранцем. Возможно, мое знакомство с Марией началось неудачно, но не стоит судить обо всех представителях ее колонии по нескольким гавнюкам.

— Может, я, все-таки, была не права на счет вас. — Примирительно произнесла я, поуютнее кутаясь в куртку, которую Николас накинул мне на плечи.

— Не спеши с выводами. Я не говорил, что мы не будем питаться тобой в дороге. С пищей сейчас напряг.

— Черт. Стоило догадаться.

Автомобиль мчался, светом фар выхватывая пушистые сосновые ветви, тянувшиеся стеной вдоль дороги. И я бы хотела поспать, чтобы набраться сил, но мозг категорически отказывался расслабляться.

Для меня стало абсолютно очевидно, что Энгус и Харель были союзниками. Хоть сами и могли считать, что один лишь использует другого в своих интересах. И если мотивы Игоря Хареля я понять могла, его малолетняя дочь, по слухам, сбежала с каким-то клыкастым, то чем выгодна смерть стольких вампиров владыке? Деньги? Власть? Или эксперимент вышел из-под контроля?

— У вас есть новости из Сабетты? — устав от бесконечной рефлексии над причинно-следственными связями тысячелетнего подростка, я решила переключиться на свои личные проблемы.

— Больных много, есть раненные, которым нужны человеческие лекарства, есть погибшие окончательно. Для зараженных развернули полевой госпиталь. Там, скорее всего, настоящий ад под открытым небом.

— Есть имена погибших?

— Ищешь кого-то конкретного?

— Да. Из азиатского дома.

— Бриджеш, Вугар, Мирче, Нисса. Сабина, помощница мейстера Феликса, пропала без вести.

— Эмиль из свиты Аргия погиб. — Вставил водитель, молча слушавший нас. И, видя мой напряженный взгляд, добавил. — Знал его немного.

— Я нашла его тело, когда ваши меня схватили.

В салоне автомобиля воцарилась какая-то могильная тишина, лишь на зеркале заднего вида четки со страдающим Иисусом словно таймер обратного отсчета постукивали по лобовому стеклу. В кузове спали убаюканные дорогой восемь маленьких детей под охраной угрюмых телохранителей.

Видимо, на моем лице отразилось глубокое сожаление по погибшим на Соборе, потому что Николас приобнял меня за плечи и дал подремать на своем плече, и так мы доехали до большого забора из бревен в горах среди сосен. Высокий частокол и ямы с кольями, говорили о том, что здесь живут суровые люди, знакомые с вампирами непонаслышке.

Машина просигналила, и Николас перегнулся и открыл дверь с моей стороны.

— Твой выход, тридцать секунд, и сразу назад. Пока они не подошли к машине. — Поторопил он, высаживая меня на холод из теплого салона. — Они не должны видеть нас. Просто скажи, что это дети с виллы Лопе, и беги в машину, как только их пропустят.

За частоколом началось движение, и в амбразуре ворот появился зеленый индикатор включившегося тепловизора. Нас заметили.

— Что все это значит? Ты же говорил, что они друзья Марии.

— В борьбе против самого себя твой заклятый враг — это твой самый лучший друг.

Ворота приоткрылись, и из них вышел седой крепкий мужчина с оружием наготове, направленным на меня. За моей спиной уже толкались, потирая глаза, заспанные детские фигурки в слишком легкой для холодной ночи одежде. Они испуганно жались друг другу и ко мне, и знакомый тонкий голос Адонсии начал задавать вопросы о том, где мы.

— Иди. — Николас поторопил меня из машины, и я помогла детям взяться за руки и, ободрив, направилась навстречу стрелку с прибором ночного видения на голове.

— Не стреляйте, я человек! Здесь дети! Им нужна ваша помощь! — Прокричала я.

— Кто вы и что вам, черт побери, здесь нужно посреди ночи?

Он выключил прибор на голове, когда я поравнялась с высокой сосной в десяти метрах от него. Внутри все кричало, что ситуация крайне опасная для жизни, и мне не поможет даже скажи я, что я из комитета. Сверху что-то щелкнуло, и я зажмурилась, когда с ворот на нас рухнул ослепительный луч прожектора. Мужчина опустил оружие и осмотрел нашу странную группу, кинув взгляд на неподвижный автомобиль, так и не заглушивший двигатель.

— Это дети с виллы Лопе. — Мой голос звучал неровно, зубы начали постукивать от волнения.

На его лице отразилась смесь удивления и радости, в которую он не смеет поверить. Выловив взглядом из группы лопоухого пацана, он стянул перчатку и ласково провел рукой по детской заспанной щеке.

Отодвинув ружье за спину, мужчина встал на колени и, поравнявшись глазами с напуганными детьми широко развел руки, кинувшись обнимать и гладить одного за другим, всматриваясь в их лица и трогая их руки и хрупкие шеи.

— Хелена! Сюда! — Крикнул он со слезами на глазах. За частоколом раздались торопливые шаги нескольких человек. Во дворе за забором включилось еще несколько прожекторов. Лагерь в лесу окончательно ожил, и его обитатели направлялись к воротам. — Храни вас Господь. Как вам это удалось? Проходите скорее.

Он подтолкнул детей ко входу, из которого выбежала еще не старая, но уже седая, весьма миловидная женщина с револьвером.

— Эти люди привезли наших детей. Скорее заезжайте. Анхелика, открывай ворота! — Мужчина махнул мне заходить и поторопил детей, ласково похлопывая их по плечам.

— Нет. — Остановилась я. Навстречу мне из ворот уже показались вооруженные люди. У нескольких из них я заметила лоснящиеся иссиня-черные автоматы, разработанные комитетом для убийства вампиров. — Позаботьтесь о детях и будьте настороже. Я не могу сказать больше, но теперь вампиров стоит опасаться и днем и ночью. Берегите себя.

Я развернулась и торопливо села в машину. Водитель быстро сдал назад. Видя, как удаляется маленькая головка Адонсии, и мужчина с ружьем непонимающе смотрит нам вслед, на мои глаза навернулись слезы.

— Это были охотники на вампиров?

— Да.

— Это их дети?

— Да.

— Восемь из семнадцати. — Горько сказала я сквозь комок в горле. Николас ничего не ответил, но ответ был и не нужен. Машина неслась сквозь лес на предельной скорости в сторону Сантьяго, в аэропорт.

Погруженный в безрадостные мысли, Нико хмуро взял мою руку и надел на мизинец маленькое колечко, скрученное из проволоки. Адонсия носила такое. Наверное, она забудет его и меня. Вырастет и не будет