Я хорошо знаю твоего отца, мне часто приходилось бывать в его Дворце. Поверь, он – достойный человек. Молодость – не оправдание ошибке, которую он совершил. Но мы все просто люди – с титулами и без. Мы все можем ошибаться, но, самое главное, мы все можем прощать.

Эльза с тревогой смотрела на дочь, на то, как менялось выражение её лица, когда она смотрела на графа и слушала его речь. В её глазах все же вспыхнул тот огонек, что она так боялась увидеть, ведь это значило, что Мирия – смысл её жизни – скоро перестанет ей принадлежать.

Но девочка не спешила с выводами.

-А почему вы ничего не говорите о той женщине, что меня родила? Не бойся, мама, я никогда не назову её своей матерью…

-Боюсь, здесь ничего не изменилось. – Печально изрек граф. – Анжелика не горит желанием вернуть ребенка, но её мнение для Правителя ничего не значит. Она лишь формально жена Его Величества, в целом же она для него – пустое место.

Мирию удовлетворил этот ответ, но другие вопросы она пока задавать не решалась.

-Мирия, я не хочу от тебя требовать слишком многого сегодня, сейчас. – Мягкий, приятный голос графа Анедо даже успокаивал. – У нас впереди неделя. Я прошу тебя только – подумай, подумай, как следует о том, что я тебе сказал. Никто кроме меня не знает, кто ты и где ты, и если ты решишь оставить всё как есть – я сохраню это в тайне, и мы больше никогда не увидимся. Но если ты найдешь в себе силы и осознаешь, что наследие Трона – это не шутка, а огромная ответственность – я помогу тебе.

Мирия кивнула.

-Я подумаю, граф.

-Иди ложись спать, дочка. – Засуетилась Эльза. – И вам, Морис, пора отдыхать, глаза-то у вас спят уже. Если пожелаете, примите душ. У нас он правда один на всех.

-Спасибо, не откажусь…

-Я вас провожу…

-Тоже мне, принцесса…, - прошептала Мирия, глядя на свое отражение в чайнике и, немного поразмыслив, отправилась в свою комнату.

***

Россыпь звезд на полуночном небе струилась прямо через открытое окно в спальню Мирии – ночи здесь были такие же тёплые, как и дни. Она не могла уснуть, просто не могла и всё, думая о… Нет, ни о словах графа, ни о далёкой Грессии, ни о титуле Наследницы Трона, ни об отце, ни о чём таком, что действительно было важно...

Все её мысли поглотил сам граф Анедо – Морис – как называла его мама, и Мирии было приятно о нём думать. Вначале она сопротивлялась, но потом дала волю фантазии и образ графа прочно укоренился в её голове, напрочь лишив сна.

Его светло-русые волосы, теплые сильные руки – и глаза, огромные, удивительные, завораживающие так, что мурашки бежали по коже. А его тонкий парфюм – она и не подозревала, что от мужчины может так приятно пахнуть, ведь от знакомых ей парней несло потом и сигаретами, а тут…

Этот человек был просто мечтой, и она ревновала его уже ко всем своим подругам. Для себя она была дурнушкой – непохожей на всех (пусть мать и твердила, что красавица) – невысокой, слишком худой, с маленькой грудью, которая, как она подозревала, не сильно вырастет, ведь у большинства ее сверстниц уже были пышные формы.

Да, парни засматривались и на нее, но Мирия все это списывала на возраст – физические потребности – не более.

Но зато она могла мечтать. И в этих мечтах Морис Анедо был её принцем, а не посланником какого-то там Правителя, и он тайно любил её, любил такую, какая она есть – с непослушной копной ярко-рыжих волос, в старой пижаме, с глупыми мыслями в голове…

***

Морис уже мечтал побыть в одиночестве. Нет, общество Эльзы его не напрягало, напротив, хозяйка была любезна и гостеприимна, но Мирия…

Оказавшись в ванной комнате, граф первым делом ополоснул лицо холодной водой – нет, так не должно было случиться. Почему семнадцатилетняя девочка, ребенок, вызывает в нём такую бурю страстей, что становится страшно просто не сдержаться и…

Его собственное отражение расстроило Мориса еще больше – глаза сияли яркой синевой – только этого еще не хватало – напугать обеих, и Эльзу, и Мирию подобным зрелищем. Да и раскрывать все карты было рановато.

Усилием воли граф заставил синеву угаснуть. Нужно было встать под струю воды, остыть, сделать передышку. Гель и шампунь на полке справа – так сказала Эльза, так почему его руки потянулись к шкафчику слева???

В нем аккуратной стопочкой лежало белье девушки – чистые трусики. Белые. Все.

Морис, коря себя за безрассудство, взял в руки те, что были сверху, потер их пальцами… Потом убрал все обратно, не так конечно аккуратно…

-Что я делаю? – С укором прошептал он сам себе. – Я здесь не для этого, НЕ ДЛЯ ЭТОГО. Я просто устал…

Вода в душе немного успокоила его и освежила мысли. Он взял себя в руки – в конце концов, не подросток, чтобы поддаваться непонятно откуда взявшейся страсти; обернулся чистым сухим полотенцем и поспешил в приготовленную для него постель. Спать.

***

Граф Анедо проснулся поздно – ближе к полудню, но и к завтраку не опоздал – хозяйка дома и её дочь тоже едва успели выбраться из своих постелей – ночь выдалась сложная.

-Доброе утро. – Вежливо поприветствовал он обеих.

Эльза возилась у плиты, должно быть, жарила яичницу с беконом, и этот умопомрачительный аромат уже успел разойтись по всему дому.

Мирия сидела за столом и без энтузиазма потягивала пустой чай из чашки.

-Граф, вы проснулись! – Воскликнула Эльза. – Как раз вовремя: завтрак готов, давайте к столу.

Морис послушно опустился в кресло. Его взгляд, как заколдованный, то и дело тянулся к девушке, но и она не без любопытства поглядывала в ответ.

Мирия успокоилась – по крайней мере, настолько, чтобы смущенно опускать глаза под пристальным вниманием графа, то есть воспринимать его как постороннего мужчину, а не объект агрессии.

В её новом, тихом облике прозвучали новые ноты, до этого момента Морисом не открытые – она казалась мягкой, хрупкой, ранимой. Графу захотелось ее немедленно обнять, спрятать, защитить, но он не смел даже и мечтать об этом.

Эльза поставила перед ним полную тарелку еды – поджаренные ломтики свинины, прожаренный белок и жидкий желток яйца, все сдобрено мелко порезанной зеленью.

-Боюсь, если вы будете меня так баловать, - улыбаясь, Морис взялся за вилку и нож. – Я останусь у вас гораздо дольше, чем планировал.

-Будем только рады. – Эльза присела напротив, дабы незамедлительно начать расспросы. – Сколько вам лет, граф?

-Тридцать один год.

Мать и дочь переглянулись.

-Я бы не дала вам и двадцати пяти. – С сомнением произнесла Эльза. – Хорошо выглядите, Морис. Должно быть, жизнь вас не сильно отягощает?