от одного члена Совета к другому, он крепче сжимает сильными пальцами серую волшебную палочку. — Мы поглощаем.

Фогель по очереди касается камней кончиком палочки, и Вивиан отшатывается от стола, удивлённо хлопая ресницами: синеватое свечение над каждым камнем втягивается в волшебную палочку Фогеля, а руны темнеют, наполняются пульсирующей тёмной материей, и над ними медленно поднимаются колечки густого серого дыма.

— Язычники знают толк в магии, — задумчиво произносит Фогель, рассматривая тонкую струйку дыма у кончика своей волшебной палочки. — Они умеют строить порталы, владеют силой рун — слишком долго они использовали эти преимущества против нас. Вся магия должна принадлежать гарднерийцам. Только мы с волшебной силой в руках можем исполнить волю Древнейшего. Значит, и владеть магией должны только мы. Всей магией. Безраздельно.

Фогель запрокидывает голову и сосредотачивает взгляд на люстре, перевёрнутом дереве, — в ветвях вдруг слышится шелест крыльев, и на плечо верховному магу слетает прятавшаяся где-то под потолком тёмная птица.

Все члены Совета, и Вивиан вместе с ними, ахают при виде пернатого гостя одновременно с восхищением и отвращением.

Птица напоминает ворона, однако на её голове, над клювом, расположены несколько глаз неопределённого серого цвета с отсветами грядущей бури.

А вот глаз в самом центре птичьей головы другой.

Он особенный, того же пронзительного зелёного оттенка, что и глаза Фогеля.

— Что это за волшебство? — встревоженно шепчет маг Гаффни.

Дым, серой тенью поднимающийся над рунами, скрывает грудь птицы, её крылья и темя.

Фогель и птица одновременно поворачиваются к магу Гаффни. В этой синхронности движений есть что-то страшное, и Вивиан пробивает озноб.

— Рунический глаз, — спокойно сообщает Фогель.

«Он видит не только своими глазами, но и зелёным глазом птицы», — ошеломлённо понимает Вивиан.

— А зачем этой… твари столько глаз? — с непреходящим отвращением осведомляется маг Грир, сам не в силах отвести взгляда от птицы.

Фогель и многоглазый ворон без промедления поворачиваются к спросившему, и Вивиан снова вздрагивает как от порыва ледяного ветра.

— Таковы результаты усвоенной мною магии, — отвечает Фогель.

Члены Совета недовольно переговариваются.

— Есть ли другие изменённые птицы? — интересуется маг Грир.

— Пока только эта, — холодно вздёрнув подбородок, отвечает Фогель. Птица перелетает на плечо Маврика Гласса, и юный маг, сохраняющий безмятежное спокойствие, многозначительно улыбается. — Пока! — повторяет Фогель, прозрачно намекая членам Совета на возможные перемены в будущем.

— Рунический шпион, — ошарашенно выдыхает маг Сноуден и устремляет на Фогеля почтительный взгляд.

— Это явное военное преимущество, — благоговейно делится своим мнением маг-жрец Алфекс. — Древнейший одарил нас своей милостью.

Вивиан окидывает взглядом кошмарную птицу и серую волшебную палочку Фогеля: «Разве это не опасная магия, от которой стоит держаться подальше? Первобытное волшебство, сила слишком уродливая, искажённая, попросту неправильная…

Эту магию нельзя подчинить».

Однако следом за первой мыслью рождается другая.

«Что, если эта сила попадёт в руки Исчадий Зла?»

«О нет, — мысленно убеждает себя Вивиан, отгоняя страх перед тёмной магией. — Фогель прав. Конечно, как же иначе. Гарднерийцам необходимо узнать всё, научиться управлять всей магией, волшебством всех земель. Потому что гарднерийцы — избранные, путь им указывает слово Древнейшего».

— Показать Совету ещё кое-что, ваша светлость? — почтительно спрашивает Маврик Гласс.

Фогель отвечает коротким кивком, и Маврик довольно усмехается. Он вынимает другой камень и даёт членам Совета внимательно его рассмотреть. На тёмном овальном камне чернеет другая руна, сложная, многослойная, и её дымные отражения медленно поворачиваются над камнем, будто хлопья густого тумана.

Маврик крепко сжимает камень пальцами одной руки, а другой мгновенно выхватывает из ножен волшебную палочку из красного дерева. Закрыв глаза, он склоняет голову набок и касается кончиком палочки своего плеча, лицо у него при этом суровое, сосредоточенное.

Вивиан едва слышно охает, заметив, как очертания тела юного мага, вибрируя, обращаются в туман. На месте густого облака, в которое превращается Маврик Гласс, материализуется мускулистая фигура воительницы ву трин с кудрявыми чёрными волосами, угловатыми чертами лица и в чёрной военной форме солдата армии народа ной и с кошмарной чёрной птицей на плече.

По комнате прокатывается волна глухого ропота.

— Чары, — заикаясь, бормочет маг Флад. Он не скрывает восхищения новообретёнными заклинаниями. Ведь раньше менять внешность умели только феи, а привилегия открывать порталы всецело принадлежала войскам ву трин.

Глаза Маврика Гласса — тёмные, как у всех воительниц ву трин, — поблёскивают коварством.

— Камни для создания порталов заряжены почти до предела, — говорит Маврик Фогелю. Низкий мужской голос никак не подходит женственной оболочке дочери народа ной. — Сегодня вечером, не откладывая, я нанесу визит в Восточные земли, — с усмешкой сообщает он Совету.

— Икарит ещё не вошёл в полную силу, — поясняет Фогель, пока Маврик, коснувшись плеча кончиком волшебной палочки, возвращает себе привычный облик. — Маг Гласс отправится сквозь портал в сопровождении рунического глаза. Там он отыщет икарита и убьёт его.

Вивиан захлёстывает волна облегчения. Она забывает о страхе перед новыми магическими силами Фогеля, важно одно: всё будет как прежде, как должно.

Да, её родная племянница по глупости спуталась с демоном-икаритом. С тем самым отвратительным демоном-икаритом из пророчества.

«Однако не пройдёт и нескольких часов, как Айвен Гуриев будет мёртв», — думает Вивиан, заставляя себя дышать медленно и размеренно. Великое пророчество разлетится под ударом гарднерийской магии, и её мать будет отомщена.

Гарднерийцев теперь ничто не остановит, взволнованно понимает Вивиан. Они смогут открывать порталы, посылать шпионов по воздуху, превращаться в кого захотят — кровавая жатва всё ближе.

Члены Совета согласно кивают, переговариваются тихими довольными голосами — они поняли и приняли силу, которую показал им верховный маг, их глаза сияют новым стремлением к общей цели.

В дверь коротко стучат, и все тут же оборачиваются.

Фогель подаёт знак птице, и она закрывает все глаза, кроме двух, превращаясь в обычного ворона, а тёмные руны растворяются в тумане. Бросив восхищённый взгляд на умную птицу, Вивиан поворачивается к двери.

Входит совсем юный худощавый вестник. Заметно нервничая, он неловко застывает, не сводя глаз с Фогеля. Стражи закрывают двери.

В зале воцаряется тишина.

— Верховный маг, вести с севера, — неуверенно произносит гонец.

— И что же нам сообщают? — невозмутимо спрашивает Фогель.

— Отряд коммандера Сайлуса Бэйна выманил из леса диких фей, ваше сиятельство. — Гонец упрямо сдвигает брови. — Их было восемнадцать. Все дриады.

Вивиан внутренне сжимается, услышав последнее слово, а по комнате проносится встревоженный шёпот.

— Дриады?! — восклицает маг Сноуден.

— Древесные феи? — округлив глаза, уточняет маг-жрец Алфекс. — Но это невозможно.

— Они же давно вымерли, — резко, будто выплёвывая каждое слово, произносит маг Грир. — Все! До одной! Откуда же взялись эти?

Наконец все взгляды устремляются на Фогеля, в зале воцаряется напряжённое молчание.

— Началось. — Верховный маг произносит