Он был наследным принцем, вице-президентом самого мощного мотоклуба в штате Калифорния, любимцем девчонок, лихим гонщиком, дуралеем, счастливчиком… кем он стал?

Жизнь отобрала у него одну любимую женщину.

Разлучила с другой.

Поставила на колени.

Отымела в зад.

Надавала тумаков.

Унизила. Оплевала. Посмеялась.

Он с детства видел людей, которые выходили из тюрьмы. Сроки были разные: полгода, год, пять лет, десять, двадцать. Разными были и причины: кто-то спьяну стал виновником аварии, кто-то подрался в баре и нечаянно сломал кому-то позвоночник, кто-то изнасиловал шлюху, или же она соврала, что он ее изнасиловал, кто-то ограбил прохожего, или крупный ювелирный магазин, или важную шишку из района Сити, кто-то убил человека, вольно или невольно. Кто-то действительно был виновен — кто-то нет. Кто-то раскаивался — кто-то готов был повторить свое преступление. Кто-то возвращался из тюрьмы, словно ничего не произошло. Кто-то не хотел покидать ставшую родной клетку. Но многие возвращались в свободный мир сломленными и разбитыми, оторванными от реальности и собственных чаяний. Точно превращались в зомби. И Карри не хотел стать одним из них.

Ему нехило досталось за эти годы — физически и морально. Особенно морально: он скучал по любимой женщине, сыну, сестрам, лучшему другу. Отец и младший брат предали его. Клуб изгнал своего принца — а в тюрьме над этим посмеялись. Лысый как-то сказал ему и был прав: если бы за спиной Карри стоял клуб, если бы у него была поддержка, никто не посмел бы и пальцем его тронуть. Но поддержки у него не было. И он отдувался сам. Кристен и Лэсси, конечно, ничего не знали о нападках Рокси. Лысый знал — но поверхностно. Даже с ним Карри не хотел делиться самыми позорными страницами своей биографии.

Сейчас это было позади — а впереди было позднее теплое утро в одной постели с Кристен. Он все же решился посмотреть на нее. Она спала, уткнувшись носом в край подушки, и ее темные волосы паутиной покрывали белоснежную ткань.

Карри чуть повернулся, уткнувшись в ее волосы носом. Вдохнул любимый аромат. Неудивительно, что она спала так крепко и сладко. Они занимались любовью почти до самого утра. В этот раз — именно любовью. Он был с ней так нежен, как был, наверное, только в их первые ночи. Трижды, кончив, он не выходил из нее, а ложился сверху, прижимаясь вспотевшим жарким телом к вспотевшему жаркому телу, и исступленно, мучительно наслаждался этим ощущением — быть внутри нее. Не испытывать боли. Страха. Никуда не торопиться. Не думать, что за ними подглядывают, подслушивают, контролируют, что дверь в любой момент может распахнуться и на пороге появится надзиратель. Как же сладко было ощущать бесконечность времени наедине. Они долго целовались — так и уснули, не расплетая рук и ног, тесно прижавшись друг к другу, ловя дыхание друг друга. И он впервые за много лет спал спокойно и крепко. И впервые за много лет по-настоящему выспался.

— Давно ты на меня пялишься? — с улыбкой пробормотала сонная Кристен, с трудом разлепляя ресницы и тут же сталкиваясь взглядом с Карри.

— Нет, — соврал Карри и тут же притянулся поближе, чтобы поцеловать ее. Кристен ответила лениво, но охотно, постепенно просыпаясь в его руках. — Доброе утро, любимая.

— Доброе утро, — отозвалась девушка. — Сколько времени?

— Почти полдень.

— Как хорошо, что у меня сегодня выходной, — Кристен медленно села в постели, зевнула и потянулась. Карри наблюдал за ней со спины. — Как спалось? Приснилось что-нибудь?

— Приснилось, как я занимаюсь с тобой любовью, — улыбнулся Карри, и это была чистая правда.

— Как, это был всего лишь сон? — Кристен тут же оживилась и повернулась к нему через плечо.

— Нуу… — протянул Карри наигранно-равнодушно. — Может быть, этот сон окажется пророческим…

— Когда? — хмыкнула Кристен.

— Когда-нибудь…

— А может, прямо сейчас? — она забралась на него сверху и уперлась ладонями в его чуть впавший, но все еще крепкий живот.

— Разве нам не надо к твоей маме за Джонни? — улыбнулся Карри, перехватывая ее ладони и притягивая их к своим губам, чтобы поцеловать запястья.

— То есть, ты меня не хочешь? — возмутилась Кристен, нарочно сильно ерзая на его бедрах.

— А что, если нет? — Карри снова невольно растянулся в улыбке, с удовольствием наблюдая за ней и чувствуя, как постепенно отступают все дальше и дальше его болезненные воспоминания.

— Мне придется тебя трахнуть, — заявила Кристен, и Карри расхохотался:

— Огооо! И как же ты это сделаешь, маленькая слабая девочка?

— Это кто это еще из нас слабый? — фыркнула Кристен. — Ты только посмотри… что это? — она спустилась чуть пониже, прикусывая губу, и Карри с удовлетворением заметил, что ее шутливый запал начал уступать место сладкому напряжению. Голос у нее сел и глаза моментально затянуло поволокой. Она не отрываясь смотрела на его поднимающийся член. Тем не менее, у нее хватило сил продолжить свою игру: — Кажется, твой член совершенно перестал себя контролировать… Или ты с ним не согласен?

— Это ты у меня спрашиваешь? — Карри закатил глаза и закинул обе руки за голову, прекрасно понимая, что сейчас будет. — По-моему, тебе интересней болтать с моим членом… Давай, вперед, — сказал он и добавил с вызовом: — А я на это посмотрю.

Ему было интересно, как она отреагирует: заставит ли его закрыть глаза или просто смутится, но вместо этого Кристен подняла одну бровь:

— Все еще думаешь, я маленькая девочка, которая боится минетов?

— Ага, — он ухмыльнулся, по-прежнему нагло глядя на нее сверху вниз.

— Иди к черту, Карри Джонсон, — сообщила она ему, но Карри ответить уже не успел: в следующую секунду она обхватила его член губами и тут же принялась двигаться вверх-вниз, а одну свободную руку засунула себе в трусики, бессовестно запуская пальцы во влажную щель…

— Решила сделать все сама? — сквозь стон промычал Карри, и тогда Кристен вытащила ладонь из плавок и заткнула ею его рот. — Чертова садистка, — прорычал мужчина, вдыхая ее запах и одновременно понимая, что она больше не сжимает его член губами. Ниже живота все свело от болезненного ощущения. — Что ты делаешь, зараза…

— А что я