И когда Питерс выходит на сцену, я вижу в его глазах разочарование. Миллионы людей приняли образ мышления, описанный в его работе, но еще слишком много тех, кто ждет от него точных инструкций. Они не понимают, что Совершенство не в том, чтобы интенсивнее трудиться, выполняя чужие указания. Оно в том, чтобы проявить инициативу и сделать дело, которое вы посчитали стоящим.

Это революционный переворот в исследовании рабочего времени прорабов, чиновников и боссов. Это не новый вкус старого супа. Это новое отношение к работе, предполагающее личную вовлеченность, упорство и отношение к своему делу как к призванию.

Прекратите ждать, пока вам дадут карту. Ценятся те, кто прокладывает маршруты, а не те, кто их придерживается.

Во многих компаниях есть отделы по развитию бизнеса. Его сотрудники не занимаются ни маркетингом, не продажами – они ответственны за новые сделки, партнерства и революционные идеи. Именно сотрудники отдела по развитию бизнеса придумывают новую игрушку для детских наборов в компании McDonald’s или новый способ расставить на полках товары в кофейне Starbucks.

Отдел по развитию бизнеса не имеет определенной программы действий, и у его сотрудников нет отработанного пути принятия решений о том, что делать дальше. Он отвечает за инновации. Такие отделы нужны большинству организаций, но реально они существуют лишь в немногих из них. Зачастую компании, имеющие отделы по развитию бизнеса, используют их с потрясающей неэффективностью, потому что ни у одного из сотрудников нет настроя на инициирование. Все боятся слишком серьезных экспериментов, опасаются выйти за привычные рамки и создать что-то новое.

Насколько часто наши герои пребывают в полном покое? Сложно представить себе, чтобы Спок и капитан Кирк[11]приземлились на планету и просто расслабились на месяц-другой.

Безделье не имеет ничего общего с тем, чтобы «смело идти туда, куда не ступала нога человека»[12].

От других существ нас отличает то, что мы ходим в незнакомые места, туда, куда раньше не ступала нога человека. Мы делаем это часто и по собственной воле. Единственное, что делает нашу работу и нашу жизнь интересными, это открытия, способность удивляться и риск первопроходцев (вставить сценку с испанскими инквизиторами из сериала «Монти Пайтон»[13]).

Поточное производство лишило нас тяги к приключениям. Экономический императив прошлого века состоял в уклонении от рисков, от перемен, а больше всего – от открытий и от всего нового. Эффективно работающая компания боится перемен, потому что они означают переоборудование производства, риск, сбой производительности. Конечно, при необходимости мы уживаемся с переменами и приветствуем предсказуемые постепенные преобразования, направленные на повышение производительности, но когда речь заходит о слове «смело» – увольте.

Уклонение от риска работало тогда, но не теперь.

И вопрос «что дальше?» в действительности является движущей силой отдельных личностей и организаций. Всегда вперед, все быстрее и быстрее.

[14]

Неужели нам действительно нужен этот лозунг и сопутствующие ему плакаты?

Давайте потратим минутку на их анализ.

Если вы что-то увидели (а именно: опасное устройство, бомбу, например, или зомби с ножом, или чемодан, из которого вылетают искры, или куски асбеста, свисающие с потолка в детском саду), скажите что-нибудь (а именно: возьмите телефон, наберите телефон службы спасения 911, укажите на это солдату в форме).

Неужели кто-то будет колебаться, стоит ли сообщать о зомби?

Да, потому что нас приучили молчать и смотреть под ноги. Потому что тем, кто наделен властью, не нравятся назойливые люди и любопытные соседи, следящие за порядком. Поэтому они делают так, чтобы высказываться было неудобно. Во многих полицейских участках принято считать первым подозреваемым того, кто потратил время и сообщил о конфликте.

Этот лозунг служит еще одним примером того, во что выливается гипертрофированное стремление общества к игнорированию вместо действия.

Большинство сотрудников покажут вам длинный перечень того, что им не разрешается делать. Такие списки есть и в школах, и в человеческих взаимоотношениях, и на работе. Возле моего дома расположен парк, куда не допускаются собаки, жители других районов и группы, отмечающие дни рождения.

Интересно, что список разрешенных вещей гораздо труднее запомнить и записать. Я думаю, мы боимся реально имеющейся у нас свободы и того, чего от нас в связи с этим ожидают.

Жить со списком запретов гораздо проще и удобнее. Мы его запоминаем, мы возмущаемся тем, что он существует, но в конце концов чувствуем себя уютно в создаваемом им замкнутом пространстве. Когда совершаются революции, когда список становится короче, нам требуется удивительно много времени, чтобы действовать. Простой пример: когда появились блоги или Twitter, сколько времени вам потребовалось, чтобы начать высказываться? До этого у вас не было дешевого, простого, доступного способа сообщить миру о своем мнении. Вам это было не разрешено.

А потом вам это позволили.

Тем не менее большинству людей, которые используют эти инструменты, потребовались годы (!), чтобы начать действовать.

Рано или поздно многие идеалисты превращаются в бессердечных реалистов, которые ошибочно считают, что быть реалистичным – значит от всего отказаться.

Вначале идеалисты верят в то, что любое действие лучше бездействия. Они понимают систему, процесс, принципы их работы. Они хотят все исправить, поменять, во всяком случае – создать движение.

Со временем эти политики, предприниматели или активисты обнаруживают, что по мере набора оборотов теряют именно то, что помогло им занять положение, которое они занимают. Люди, высказывающиеся за принятие статус-кво, – это те же люди, которые еще несколько лет назад боролись за то, чтобы его изменить.