Катя прильнула к окну – снаружи сумерки перетекали в ночь. Удалось разглядеть нестройные ряды деревьев, укутанных зыбкой тумана. Ни одного здания, фонаря или информационной таблички. Ни одного признака человеческой цивилизации.

Идея о том, что все разом решили уйти погулять в лес посреди ночи, казалась все более неправдоподобной. Кроме того, если уж Катя умудрилась проснуться в тишине, то топот пассажиров разбудил бы ее не хуже выстрела из пушки.

Однажды ночью она проснулась в своей комнате с мыслью о том, что в квартире кроме нее никого не осталось. Ей было шесть лет. Отец прошлым днем, как назло, уехал в командировку и должен был вернуться еще не скоро. Мама должна была спать в соседней комнате, но Катя всем сердцем ощущала, что осталась одна.

Она говорила себе: – «Такого не может быть. Мамочка никогда не бросит меня». Но тишина в квартире говорила обратное.

Катя помнила, как шла по коридору, опасаясь чудовищ, притаившихся за углом. Если бы они рычали, вопили, визжали, было бы легче, как ни странно. Но она слышала только отзвук своих шагов, и это пугало еще больше.

Когда Катя добралась до спальни родителей, то все мысли о чудовищах мгновенно улетучились перед ужасами реальности. Ее мама неподвижно лежала посреди комнаты. Катя позвала ее несколько раз, все громче и громче.

Врачи установили, что причиной смерти стал инсульт. А еще позже она узнала, что кровоизлияние парализовало маму, и она оставалась живой еще какое-то время, пока Катя спала.

Мысль о том, как она лежала в ожидании помощи, как ждала, что кто-нибудь придет, тревожно напоминала о себе время от времени. С тех пор Кате было невыносимо оставаться в одиночестве.

Но одиночество настигло ее сегодня.

Она вышла в коридор вагона, в котором тоже не была ни следа человека. Мысль о чудищах, затаившихся в соседних отделениях, удалось отбросить прочь. В конце концов, она уже не маленькая девочка, а они не заплатили за билет. Но пассажиры-то куда запропастились?

– Ау! – позвала она.

Никто не откликнулся. «Почему «Ау»? Ты же не заблудилась?» – Катя мысленно отругала себя.

– Есть здесь кто-нибудь? – она заметила, что голос дрогнул. – Ответьте, пожалуйста. Мне нужна помощь!

И вновь ответа не было. Люди не просто покинули поезд, они в нем как будто никогда и не были. Катя метнулась обратно к своей кровати. Пришлось не один раз перерыть простынь с одеялом, чтобы наконец-то найти телефон. Он обнаружился под подушкой.

Индикатор связи на экране показывал не просто ноль «палочек» – деления были перечеркнуты жирным крестом, буквально кричащим: «даже не думай никому звонить, милая, ты в полной дыре». Этого следовало ожидать. В пути связь пропадала уже через несколько минут после отбытия от станции. Но почему бы не попробовать? Полистав список контактов, Катя остановилась на отце. Самое время позвать офицера Романова на помощь.

– Уважаемый абонент! Вы находитесь вне зоны действия сети… – послышалось из динамика.

– Я знаю! – крикнула Катя. Она ожидала, по крайней мере, одного гудка. На всякий случай Катя попробовала набрать «112», но экстренные службы тоже оказались вне зоны доступа.

Связи нет. Ни одного человека вокруг. Поезд стоит ночью посреди чертова леса. Что может еще пойти не так? Катя вспомнила, как однажды читала памятку о правилах поведения в лесу. «Если вы заблудились, то оставайтесь на месте и постарайтесь подать сигнал. Так вас будет легче найти». Кажется, там говорилось именно так? Вот только вряд ли они имели в виду ситуацию, когда внезапно пропали все, кроме тебя.

Катя решила осмотреть поезд целиком. Фактически, она останется в том же самом месте, не так ли? Она включила фонарик на телефоне. Ослепляющий поток света немного успокоил. Достаточно для того, чтобы попробовать осмотреть следующие вагоны. Сколько их всего? Она решила двигаться вперед, пока поезд не закончится.

Катя шла по коридору, подсвечивая плацкартные отделения. Все они были стерильно чистыми, без малейших следов пассажиров. Лишь потертости на кроватях говорили о том, что их использовали.

Когда Катя оказалась в тамбуре, до ее ушей донесся странный звук. Как будто маленький зверек тихо скребся или терся о поверхность. После давящей тишины это могло означать что угодно. Звук, похоже, шел из туалета.

Катя осторожно приблизилась к двери. Ее воображение рисовало пугающие картины.

Громкий чавкающий рев, который грянул из туалета, заставил Катю отпрыгнуть назад. Металлическая ручка двери дернулась. Затем еще раз.

Послышалась недовольная брань, после чего дверь, наконец, открылась. Из туалета показалась Аделина с полотенцем, перекинутым через плечо.

– О, проснулась, соня? – спросила она. – Ты чего так уставилась?

– Господи, как же ты меня напугала! – воскликнула Катя. Получилось громче, чем ей хотелось. Испуг, впрочем, уже сменился облегчением. Теперь она была не одна.

– Ты не знаешь, что произошло?

– В туалет я сходила – вот, что произошло, – недоуменно ответила Аделина. – Не думала, что это объявили вне закона.

– Перед этим, – не отставала Катя, – ты видела, что творится в вагоне?

– Видела, что везде грязно и воняет. Только слепой бы не увидел. И должна тебя предупредить – в туалете не лучше. Слив не работает. Советую взять с собой побольше бумаги или бутылку воды. А лучше потерпи до Москвы.

Кате все же удалось объяснить ей, что в вагоне нет и следа людей. Что они, возможно, застряли посреди леса. И что кроме них никого больше нет. Поначалу, Аделина перебивала ее саркастическими замечаниями, но потом прониклась. Недоверие, правда, сползло с лица не сразу.

Когда история была окончена, Аделина убедилась в сказанном лично. Она прошла сначала в одно отделение, метнулась в другое, добежала до третьего. Ее действия сопровождались удивленной бранью.

– Что за нахрен? Почему мы стоим в какой-то глухомани?

Катя пожала плечами. Именно это она и пыталась объяснить последние несколько минут. По крайней мере, одиночество ей не светило. Две головы лучше одной, даже если обе дурные.

– И что теперь делать? – спросила Аделина, тупо уставившись в окно.

Не успела Катя ответить, как дверь позади нее с лязгом распахнулась. Девушки одновременно обернулись, чтобы увидеть, как в вагон вошел высокий брюнет с короткой стрижкой. Он сразу же направился к девушкам.

– Ты еще кто? – испуганно спросила Аделина, сделав шаг назад.

– Лейтенант Фролов. Спокойно, дамы, я из уголовного розыска, – мужчина обезоруживающе поднял руки. Затем с чувством добавил: – Приятно увидеть хоть кого-то живого.

Катя подумала, что он был старше ее, но разница в возрасте вряд ли была больше пяти лет. Закатанные рукава голубой рубашки подчеркивали мощные предплечья. Скуластое невозмутимое лицо казалось высеченным из камня. Легкая небритость придавала мужественности.