– Все понял, вопросов нет.

– Тогда свободен. – сказал майор и, когда Фролов поднялся со стула, добавил: – Не поленись изучить схему поезда. Никогда не знаешь, что пригодится в работе.

Фролов вышел из кабинета. Городилов потянулся было к следующей папке, но едва не взвыл от боли. Каждый новый приступ был острее предыдущего. От правой щеки боль расползалась по всему черепу. Мысль о том, чтобы вырвать зуб голыми руками перестала казаться бредом.

Городилов открыл шкаф с надежной найти обезболивающее. В глаза бросилась бутылка коньяка.

Он тяжело вздохнул и схватил ее за горлышко.

Внутри плацкартный вагон оказался старым, еще советским, с истертыми, исцарапанными стенами, потрескавшимися сиденьями и дребезжащими окнами. Словно машина времени он переносил в эпоху, лишенную интернета, ноутбуков и мобильных телефонов. Катя искренне надеялась, что хотя бы туалет окажется современным, иначе эта поездка рисковала занять последнее место в ее личном рейтинге.

Она сверилась с билетом и поняла, что ее место находится ближе к концу вагона. Чемодан на колесиках то и дело застревал в проходе, ударял пассажиров по ногам. Они возмущались, Катя в ответ без устали извинялась. Помогать ей, конечно, никто не собирался, а просить было неловко.

Катя проходила мимо плацкартных отделений, похожих друг на друга, как близнецы. Пассажирка одного из них – женщина с короткой стрижкой – громко спорила по телефону. Заметив Катю, она подозрительно сощурилась, будто вспоминая, где бы могла ее видеть раньше. Катя уставилась в пол и постаралась проскочить это место как можно быстрее, ожидая криков, вроде: «Это же она!» или «Смотрите, с нами едет преступница!»

Ничего подобного не произошло. Только очередной пассажир охнул, когда она ударила его углом чемодана.

Если та короткостриженая ее и узнала, то, похоже, предпочла промолчать. Значит, журналистом она не была – те предпочитали атаковать сразу, как голодные псы.

Они вряд ли последуют за ней на поезде. Скорее, будут ждать по прибытии на вокзал. Катя почувствовала как закипает. Разумеется, ее не оставят в покое даже после переезда! Может, уже вышла пара дрянных статеек про беглянку.

Наконец, она нашла место под номером двадцать пять, на котором ей предстояло провести ближайшие семнадцать часов.

«По крайней мере, не боковушка у туалета, – подумала она, положив чемодан в рундук под кроватью. – Хотя, не все ли равно?»

Пассажиры на полках сверху, каким-то чудным образом, уже успели расстелить белье и теперь валялись, закрывшись одеялами от остального мира. Катя планировала поступить так же.

Место напротив было занято девушкой лет двадцати с длинными осветлёнными волосами. Она лежала, уперев бесконечно длинные ноги в верхнюю полку, и болтала по телефону. Катя, вежливо поздоровалась, но ответа не получила. Она не была уверена, что ее вообще услышали. Пожав плечами, принялась готовить место ко сну.

– … в долбанном плацкарте представляешь? – возмущалась блондинка в телефон. – Я ей говорю, нет люкса, так давай, за купе доплачу. Выкуплю все четыре места, а если надо, то тебе на чай добавлю.

Невидимый собеседник что-то ответил. Слишком тихо, чтобы Катя могла разобрать слова. Судя по интонациям, он утешал ее как мог.

– Нет! Ты представляешь? – продолжала блондинка. – Эта жирная бабища сказала, что мест нет, и взяток мы не берем. А еще, если продолжу уговаривать, позовет полицию. Ну, не дура? Да она за месяц зарабатывает меньше, чем я предложила.

Пока поток слов продолжал изливаться, Катя успела застелить кровать и разложить вещи. Она достала телефон. Не то чтобы он был нужен, скорее, от скуки. Бросила взгляд на соседку.

Блондинка была весьма привлекательной. Она могла бы с легкостью победить в конкурсе «Мисс поезд Киров-Москва», если бы его проводили. Ни о какой конкуренции и речи не шло.

Точеные скулы, пухлые губы и длинные ресницы были больше похожи на результат вмешательства пластических хирургов и косметологов, нежели выигрыш в генетическую лотерею. Одежда известных брендов была не по карману большинству пассажиров, даже если бы они скинулись всем вагоном.

Глядя на нее, Катя чувствовала, как внутри, несмотря на все усилия, зреет зависть. Она понимала, что на фоне блондинки выглядит простушкой. Симпатичной (как она смела надеяться), но без искорки. Обычная девушка из обычной семьи. Образ дополняли футболка и джинсы, сшитые трудолюбивым китайским рабочим, и купленные в ближайшем гипермаркете.

Блондинка, похоже, меняла мужчин как перчатки. Катя за всю жизнь встречалась лишь с одним молодым человеком. «Да и его уже нет», – горько подумалось ей.

– Полный отстой, – возмущалась блондинка. – Придется терпеть вонь от носков семнадцать часов подряд! Ни душа, ни хрена здесь нет. Надеюсь, хоть в вагоне-ресторане нормально покормят, а если нет, так я их научу!

Теперь Кате стало ясно, почему пассажиры с верхней полки хором легли спать или делали вид. Достаться могло каждому из них.

Поезд, тем временем, медленно, нехотя тронулся. За окном проплывали небольшие домики, знакомые с детства. Они надолго исчезнут из ее жизни, уступив место столичным высоткам.

– Ну, что ты зайчик, – в голосе девушки появились сюсюкающие нотки. – Я же ненадолго. Вернусь в Киров через пару недель. Все, целую, люблю. Пока.

Закончив разговор, она с удивлением обратила внимание на новую соседку. Катя поняла – девушка была настолько поглощена беседой, что и в самом деле ее не замечала. Секунду спустя на лице блондинки зажглась радость, словно они были знакомы тысячу лет.

– Привет! – ослепительно улыбнулась она. – Значит, поедем вместе? Я – Аделина. Только не вздумай назвать меня Ада, Лина или типа того. Это – не круто. Терпеть не могу, когда пытаются сократить мое имя.

Катя поздоровалась еще раз. Она тоже захотела представиться как-нибудь по-особенному, но не придумав ничего стоящего, просто назвала имя.

– Едешь в Москву по делам? – Аделина достала маленькое зеркальце и бросилась высматривать в себе недостатки, поправляя волосы то тут, то там. – Наверное, на заработки или на учебу?

– Да, вроде того…

– Точняк, – перебила ее Аделина. – В Москве денег много, как песчинок на пляже. Нужен только инструмент, чтобы их собрать. Кстати, там и мужика найти проще. Причем, нормального, не заморыша какого-то.

«Нормальные» мужики, судя по всему, означало – «богатые». Катя не собиралась спорить с человеком, с которым познакомилась минуту назад, поэтому решила сменить тему. Но в голову ничего не приходило – в соседнем отделении истошно завопил младенец. Громко. Казалось, его было слышно даже в кабине машиниста.

В тот же момент погас свет. Лишь отдельные лампы мигали, освещая вагон прерывистыми, как в азбуке Морзе, вспышками.

– Предъявите ваши билеты, пожалуйста, – из соседнего отделения на фоне тонких младенческих завываний послышался низкий голос проводника.