Потом Конрада и кормилицу Терезу навестил, был залит слезами с ног до головы — так добрая женщина была рада меня видеть живым и относительно здоровым. Узнав о смерти князя, она зло сплюнула себе под ноги

— Да, что б он в преисподнюю к Ашу провалился, изверг такой! Бедного Ульриха сгубил, тебя чуть не убил, мою добрую княгиню в Обитель Скорбящих хотел отправить. А сколько парней молодых на войне положил? За что мой сын погиб?! Ему бы еще жить и жить… Нет за это князю прощения! Пусть вечно горит в преисподней!

— Тереза, хватит терзать себе душу и сыпать проклятиями, иди лучше займись делом. Возьми двух девушек, и приготовьте для Йена покои рядом с моими. Ты же не против? — обернулась княгиня ко мне.

Еще бы я был против… Да я теперь ни ногой в свою прежнюю комнату! Вот только вещи оттуда перетащить нужно. Свои и …Олафа. Вспомнил о горбуне, и горло снова сжало, как обручем. Как я теперь буду без него жить? Конечно, нужно отпустить его — я же не эгоист. Лучше попрошу у Айрана светлого посмертия для своего первого друга в этом мире…

* * *

…И вот мы все выходим торжественной процессией из Храма — я с княгиней и дядюшкой впереди, за нами толпа местных аристократов. А на ступенях меня уже поджидает злой, как шершень Дитрих — явился, не запылился!

— Йен Тиссен! — орет этот идиот дурным голосом — В присутствии свидетелей вызываю тебя на поединок!

Да, кто бы сомневался…

— Принимаю твой вызов. Встречаемся в пять вечера на этой же площади.

— Нет! Здесь и сейчас!

Бастард раздулся как индюк, того и гляди лопнет от собственного величия. Фридрих, вздохнув, пытается его увещевать

— Дитрих, не глупи. Мы только вышли из Храма, еще пепел ваших отца и брата не успел остыть на погребальном костре, а ты тут устраиваешь представление.

— Я в своем праве!

— Нет — вмешался барон Алистер — ты, Дитрих, плохо изучал хроники. Княжич обязан принять твой вызов, но нигде не написано, что это должно произойти немедленно. У него есть право выбрать место для назначенного поединка и время, не позднее суток после смерти князя.

— Я не собираюсь ждать! — Дитрих схватился за рукоять своего меча, но моя охрана сделала слаженный шаг вперед, заслоняя меня и Софию от разъяренного бастарда. Фридрих и барон тоже положили ладони на мечи, прозрачно намекая, что готовы в любой момент вмешаться.

— В пять на этой же площади — громко повторил я и повернулся к Тиссену-старшему — Дядя, распорядитесь, пожалуйста, чтобы все здесь подготовили для нашего с Дитрихом поединка. И пригласите жрецов из Храма. Я хочу, чтобы все видели — наш поединок был честным, а магия рода выбрала самого достойного из нас.

— Ты сдохнешь, пустышка! Я перережу тебе горло и брошу твою голову к ногам матери! Пусть все полюбуются твоей горелой рожей!

Он бы и дальше сыпал оскорблениями, но проходя мимо Дитриха, капитан Нейтгард так “неловко” заехал ему локтем в латном доспехе под дых, что скандалист закашлялся и подавился своим ядом.

— О, …прошу прощения, Дитрих! Я был так неуклюж. Но если ты сочтешь мою неловкость за оскорбление, я тоже готов принять от тебя вызов.

Оказалось, что Дитрих идиот, но все же не до такой степени, чтобы вызвать на поединок главу отряда головорезов. Продышавшись, он лишь окинул меня ненавидящим взглядом

— В пять здесь. И не опаздывай, щенок!

Фыркнув на его мальчишескую спесь, я улыбаясь, обернулся к аристократам, сбившимся в кучу за моей спиной

— Господа! Приглашаю вас всех на поединок! И конечно же на траурный пир, который в любом случае состоится сегодня вечером в замке. Заранее прошу прощения, если с кем-то не успел поговорить и познакомиться. Но надеюсь, вечером мы исправим эту досадную оплошность.

Пройдя несколько метров, я иронично поинтересовался у княгини

— Матушка, я был сейчас достаточно учтив с нашими подданными?

— Более чем! — тонко улыбнулась София — Я горжусь вами, мой талантливый сын.

Ага… это ты еще, княгиня, не слышала, как я умею грязно материться, если меня достать до печенок. Но об этом моем “таланте” тебе лучше бы и не знать…

* * *

…Фридрих провожает нас до покоев Софии, и даже остается пообедать по приглашению матушки. В замке сейчас все заняты наведением порядка и приготовлениями к вечернему поминальному пиру, так что заставлять слуг еще и накрывать для нас обеденный стол в парадной гостиной, неразумно, люди и так с ног сбились. Мы втроем прекрасно пообедаем и в покоях княгини — тихо, без пафоса, по семейному.

— Йен, тебе придется убить Дитриха — решил “порадовать” меня родственник своими умозаключениями.

— Зачем?!

— В поединке за наследие князя разрешено применять магию. Это даже приветствуется — так наследник показывает подданным свою истинную силу. У Дитриха она есть, и он ее обязательно использует, желая убить тебя. У тебя же магии «нет»!

Дядюшка делает жест пальцами, собирая их в щепоть и похлопывая ими, как птичьим клювом. Память Йена подсказывает, что здесь это означает лукавство — аналог, близкий по смыслу нашим «кавычкам», изображенным в воздухе пальцами.

— За это не беспокойтесь, дядя. Я справлюсь с ним и без магии.

— Как с Рихардом? — усмехается он

— Да, не собирался я убивать вашего Рихарда! — взрываюсь я негодованием — Проучить и унизить хотел, но не более того. Не надо было в меня темными заклинаниями кидаться! А если вам так жалко Дитриха, так уговорите его забрать назад вызов, лично мне смерть отцовских бастардов совершенно не нужна.

— Он дурак и меня не послушает.

— А моя-то, какая печаль? — развожу руками — На его глазах я легко уложил Рихарда — гораздо более опытного воина и мага, чем он сам. Выводы же должен сделать из смерти брата?

— Я попробую еще поговорить с ним.

— Вот и поговорите!

…Но найти заносчивого бастарда до начала поединка Фридриху так и не удалось. А может, плохо искал. В замок бастарды не вернулись, но сколько в Минэе кабаков, где они могли бы пересидеть до поединка? Думаю, дядюшка и сам все их любимые злачные места наперечет знает. Но… не нашел. И на мой взгляд, проглядывает в этом его “не нашел” какая-то хитро продуманная стратегия, позволяющая получить корону, не нарушая клятвы.

В конце концов, дядя больше всех выигрывает и от моей смерти, и от смерти Дитриха. Ведь если Дитриху удастся убить меня, клятва Фридриха перестает действовать, и он становится следующим претендентом на княжеский трон. И тогда никто не может помешать ему самому вызвать на поединок Дитриха. А поскольку магия у Тиссена-старшего будет посильнее, чем у бастарда, то понятно, кто скорее всего, выиграет этот поединок. И не факт, что уже сам Фридрих пощадит в поединке заносчивого племянника.

А если я убиваю Дитриха, для него, в принципе, тоже все неплохо складывается. Впереди у нас война, и чем Аш не шутит — вдруг восточные маги общими усилиями молодого князя уроют? Племянник же обязательно отправится на войну? Кто в его юном возрасте не мечтает о воинской славе…! Тогда Фридрих вообще остается единственным претендентом на корону Эскела. Договорится он с Меркусом о перемирии, прогнется перед Понтификом — и дальше правь себе на здоровье. За высокими Медными горами можно долго еще отсиживаться — темные сюда не скоро теперь сунутся.