— Красивый сахар, — сказал Фред.

— Угу.

Я помахал рукой Эду и Майку, которые занимались тем, что отгоняли от сахара птиц. Они помахали мне в ответ и опять принялись гоняться за птицами.

Мы вошли внутрь; на Арбузных Делах работает около дюжины человек. Под двумя огромными баками горел огонь, Пит подбрасывал туда дрова. Он был потным и разгоряченным, но это его естественное состояние.

— Как сахар? — спросил я.

— Отлично, — сказал он. — Сахара много. Как дела в Смертидее?

— Хорошо, — сказал я.

— Говорят, у тебя что-то с Полин?

— Сплетни, — сказал я.

Я люблю Пита. Мы уже много лет друзья. Когда я был ребенком, я часто приходил в Арбузные Дела и помогал ему бросать в огонь поленья.

— То-то Маргарет злится, — сказал он. — Говорят, она по тебе сохнет. Ее брат так и сказал. Совсем, говорит, высохла.

— Я ничего об этом не знаю, — сказал я.

— Ты для чего сюда пришел? — спросил он.

— Просто захотелось кинуть в огонь пару поленьев. — Я поднял с пола большую сосновую деревяшку и сунул ее в топку под баком.

— Как в старые добрые времена, — сказал Пит.

Из своего кабинета выглянул бригадир. Вид у него был усталый.

— Привет, Эдгар, — сказал я.

— Привет, — сказал он, — как дела? Доброе утро, Фред.

— Доброе уторо, босс.

— Чего тебя сюда занесло? — спросил Эдгар.

— Фред хочет мне что-то показать.

— Что такое, Фред? — спросил Эдгар.

— Это секрет, босс.

— Ох, ты ж. Ладно, разбирайтесь сами.

— Разберемся, босс.

— Всегда рад тебя здесь видеть, — сказал мне Эдгар.

— У тебя усталый вид, — сказал я.

— Да, вчера поздно лег.

— Выспись сегодня, — сказал я.

— Что я и собираюсь сделать. Сразу после работы завалюсь спать. Даже обедать не буду, перекушу только.

— Да, нужно выспаться, — сказал Фред.

— Ладно, я пошел к себе, — сказал Эдгар. — Много бумаг. До встречи.

— Пока, Эдгар.

Бригадир вернулся к себе в кабинет, а мы с Фредом подошли к прессу. На этом прессе мы делаем арбузные доски. Сегодня они были золотистыми.

Фред сам здесь мелкий босс, и вся его команда была уже на месте, вокруг досок.

— Доброе утро, — сказала команда.

— Доброе утро, — сказал Фред. — Остановите на минуту эту штуку.

Один из команды повернул выключатель, Фред сказал, чтобы я подошел поближе, потом мы опустились на колени и заползли под пресс куда-то в очень темное место, там Фред зажег спичку, и я увидел летучую мышь, висящую вниз головой на планке.

— Ну как? — спросил Фред.

— Н-да, — сказал я, таращась на мышь.

— Я нашел ее два дня назад. Ни на что не похоже, правда? — сказал он.

— Да уж, — сказал я.

Насмотревшись на фредову летучую мышь, я вылез из-под пресса и сказал Фреду, что пойду к себе в хижину, нужно там кое-что сделать: посадить цветы и еще кое-какие дела.

— Ты пойдешь на ланч в Смертидею? — спросил он.

— Нет, перехвачу что-нибудь в центре, в кафе. Давай вместе.

— ОК, — сказал он, — кажется, у них сегодня сосиски с квашеной капустой.

— Сосиски были вчера, — влез в разговор кто-то из команды.

— Точно, — сказал Фред, — сегодня котлеты. Как они тебе?

— Нормально, — сказал я. — Тогда до ланча. Примерно в двенадцать.

Я оставил Фреда командовать прессом, с которого медленно сползали длинные золотые доски из арбузного сахара. Арбузные Дела кипели и испарялись, сладкие и нежные в лучах теплого серого солнца.

Эд и Майк так и гонялись за птицами. Майк шипел и махал руками на малиновку.

По дороге к хижине я решил остановиться у реки — посмотреть, как опускают новую гробницу, и понаблюдать за любопытной форелью, которая всегда, когда опускают гробницы, собирается вокруг в стаю.

Я прошел через город. На улицах было тихо и почти пусто. Я встретил дока Эдвардса, спешившего куда-то со своей сумкой, и помахал ему рукой. Он помахал мне в ответ и жестами показал, что торопится по очень важному делу. Наверное, в городе кто-то заболел. Я махнул ему вслед рукой.

На веранде перед отелем сидели в креслах-качалках два старика. Один качался, другой спал. У того, который спал, на коленях лежала газета.

Я почувствовал запах свежего хлеба, доносящийся из булочной, и увидел двух лошадей, привязанных у магазина. В одной из них я узнал лошадь из Смертидеи.

Я вышел из города и шел теперь мимо деревьев, росших на краю маленькой арбузной делянки. С деревьев свисал мох.

По ветке бежала белка. У нее не было хвоста. Я на секунду задумался, что могло случиться с ее хвостом. Наверное, где-то потеряла.

Я сел на кушетку у реки. Рядом стояла скульптура травы. Узкие листья были сделаны из бронзы, и теперь, после многолетних дождей, цвет у них был, как у настоящей травы.

Четверо или пятеро парней опускали в воду гробницу. Это была Похоронная Команда. Гробницу устанавливали на дне реки. Так мы хороним наших мертвых. Конечно, когда тигры были в силе, гробниц требовалось намного меньше.

Теперь мы хороним мертвых в стеклянных гробах на дне рек и кладем в гробницы фосфор, чтобы они светились по ночам, напоминая нам всем о том, что придет следом.

Я заметил, как форель собирается в стаю — посмотреть, как опускают гробницу. Это была очень красивая радужная форель. На маленьком участке реки собралось не меньше сотни рыб. Форель ужасно любопытная рыба, и всегда приплывает посмотреть, когда происходят такие вещи.

Похоронная Команда погрузила шахту в реку и выключила насос. Теперь они складывали витраж. Скоро гробница будет готова, в нужный момент дверь откроется, кого-то опустят внутрь и оставят в ней навсегда.

Я заметил форель и за то время, что устанавливали гробницу, узнал ее. Это была Старая Бабушка Форель, выращенная из крохотного малька в форельном питомнике Смертидеи. Я узнал ее по маленокому смертидейному колокольчику, прикрепленному к нижней губе. Ей много лет, она весит много фунтов, движется медленно и мудро.

Почти все свое время Старая Бабушка Форель плавает выше по течению у Статуи Зеркал. Раньше я проводил много часов, наблюдая за ней там, в глубоком пруду. Видимо, эта гробница чем-то ее заинтересовала, и она спустилась специально, чтобы посмотреть на нее.