сразу оказываемся над Бездной. Лёгкий крен — парусник забирает левее. Сейчас мы вырвемся на открытый простор и начнём снижение.

Корабль ни разу не самолёт, про герметичность деревянное корыто ничего не знает и к большим высотам банально не приспособлено. Нет, в теории парусник легко пробьёт облака и пойдёт над ними, но, простите, что в это время будет с пассажирами? Командир довезёт сосульки. То есть не довезёт, потому что сам в такую же сосульку превратится. Проблему высоты местные решили просто — они не забираются наверх, а идут наоборот под островами. И тут главное чётко соблюдать высоту. Снизишься к океану — нахлебаешься отравляющих эманаций Бездны. А в худшем случае ещё и на летающих демонов нарвёшься, тогда всё, конец. Без шансов.

Мы снизились аккуратно, почти без тряски — с погодой сегодня повезло. Сейчас встанем в воздушный коридор…

— Барышня, будьте любезны! — вскинув руку, громогласно зовёт мой сосед.

Что за нетерпёж? И ведь даже артефактом связи воспользоваться не удосужился.

— Это делается вот так, — сообщаю я и зажигаю лампочку. — Неужто первый раз летите?

Он пронзает меня гневным взглядом.

Я усмехаюсь.

— Господин, чем я могу вам помочь? — появление бортпроводницы пресекает перепалку в зародыше.

— Личные обстоятельства, — хмуро поясняет он. — Мне требуется немедленно вернуться на остров.

— Что, простите? — переспрашивает она.

У меня такое же состояние. Что, прости? Ты, дружище, берега попутал или голову дома забыл? Насчёт головы согласна, она такой предмет, что за ним вернуться стоит.

Если он мой жених… Допустим, он пришёл, ориентируясь на магический след, но меня не узнал, принял за мальчика и закономерно решил, что ошибся. Разве след не должен был уже развеяться? Так вот, кем он себя возомнил, что считает возможным разворачивать рейс на сотню пассажиров как ему вздумается?! Нет, мне такое индюшачье чудо в перьях не надо.

— Мне нужно вернуться на остров, — спокойно повторяет он и с ленивой вальяжностью взмахивает кистью жестом повелителя.

М-м-м… пальцы как у пианиста, длинные и тонкие, моя слабость.

— Господин.

— Барышня, я не прошу сажать ваше корыто обратно. Передайте командиру, пусть свяжется с “Синей розой”. Меня устроит стыковка.

Даже так?

Парусники не самолёты, и пересадки с одного судна на другое прямо в воздухе для здешних обычное дело. Есть, например, россыпь малых островов. Площади дефицит, влётно-посадочный канал один, да к тому же узкий и короткий, большой парусник не сядет, банально не поместится. Как поступают в этом случае? Очень легко! Пассажиров собирает челнок и доставляет на парусник.

— Господин.

— Передайте. Принимать решение ведь не ваша обязанность, верно?

Бортпроводница сдерживается, но заметно, что сохранить бесстрастное лицо и приветливую улыбку стоит ей усилий.

— Я доложу, — обещает она, разворачивается и действительно уходит в рубку.

Думаю, сообщит.

А вот какое решение примет командир?

Женишок не потрудился представиться. “Синяя роза”, как я понимаю, его персональная лоханка? Он уверен, что одного названия достаточно, чтобы произвести на командира впечатление и заставить выполнять свои хотелки?

Всё-таки странно. Если он жених, то зачем такому индюку жениться на дочке провинциального губернатора? Ни политической выгоды, ни финансовой. Я даже на роль украшения не особенно гожусь, потому что лишена столичного лоска.

Возвращается бортпроводница.

И выглядит она озадаченной.

— Командир сказал, что свяжется с “Синей розой”. Господин, могу я помочь вам чем-то ещё?

Пфф.

— Держите меня в курсе, сообщите ответ “Синей розы”.

— Да, господин. Я проверю ответ через пять минут, — отвечает она.

Внезапная встряска, парусник слишком резко заваливается на бок. Меня спасает ремень, а вот проводницу от падения удерживает индюк. Поймал и спокойно придерживает.

За первой встряской следует вторая.

Нехотя отстранившись, бортпроводница кое-как добирается до своего кресла и пристёгивается, а я смотрю в иллюминатор. Внизу бескрайний океан, а я не транспортир, чтобы на глаз определять угол наклона, то есть могу ошибаться, но… Почему парусник выровнялся, странно подёргался и ровно пошёл вниз?! Причём стремительно… Чуть ли не на нос встал. Ладно, я преувеличиваю. Судно из флота Альянса “Открытое небо” и в отличии от неальянсовых, оно оборудовано стопорами. Опустить или задрать нос круче безопасного угла просто нереально, сколько рычаги ни дёргай, только предупреждающие сигналы будут орать.

Мы снижаемся слишком быстро, на пределе допустимого.

Так низко пассажирские и грузовые парусники не летают!

Что за ерунда происходит?

Запрошенная индюком стыковка тут точно не при чём, на стыковку парусник бы наоборот поднялся над островами. Я буквально влипаю лбом в стекло, силясь рассмотреть хоть что-то. Если мы продолжим снижение под тем же углом, то очень скоро нас ждёт кораблекрушение.

Фантазия быстро рисует самые вероятные сценарии катастроф. Возможно, мы разобьёмся о твёрдый континент. Боги выдрали из материка лишь центральную часть, так что земли внизу предостаточно. Собственно, именно нижние земли продолжают обеспечивать летающие острова основными ресурсами. Если же мы шлёпнемся в океан, то вариантов, пожалуй, два. Либо от удара парусник развалится, либо пойдёт дальше в глубину…

Без шансов.

Да что происходит?! Почему не выравнивается?!

Нет, не так. Не важно, что происходит. Важно, что я могу сделать. Погоду отметаем, она сегодня радует. Технические неполадки? В смысле, магические? Но судно Альянса проходит тщательную проверку перед каждым вылетом.

Крен начался после того, как из рубки вышла бортпроводница. То есть сразу после того, как командир связался с “Синей розой”.

Я вдавливаю лампочку вызова, но при снижении положено сидеть пристегнувшись, бортпроводница не отреагирует.

— Барышня! — зову я. — Это срочно!

— Кто-то разучился приглашать правильно? — фыркает индюк.

Девушка, цепляясь за кресла , всё же подходит.

— Господин? — обращается она ко мне, но косится на индюка. Похоже, она даже не против упасть при условии, что окажется в его объятиях.

— Вы ведь часто летаете. Такое снижение ненормально. Проверьте рубку.

— Но…

— Проверьте рубку! И не одна.

Я удивлённо поворачиваюсь к индюку. Его поддержка — последнее, что я ожидала.

Бортпроводница бледнеет.

И необходимость проверки отпадает сама собой. Дверь в рубку распахивается, и в проёме появляется мужчина в узнаваемой чёрно-синей форме командира пассажирского воздушного судна. На груди значки, подобные моим. Белоснежный манжет испачкан чем-то ярко алым.

Страшнее всего его выражение лица, он улыбается совершенно безумно.

— Командиру и его помощнику категорически запрещено покидать рубку, — шепчу я.

— Уважаемые пассажиры, среди вас присутствует князь Милан Авей? — спрашивает мужчина.

— Да, это я, — мой индюк