Открывшаяся мне картина… на миг оглушает. Я ждал чего угодно, истерики, например, но не пустоты.

Моей невесты ни в будуаре, ни в спальне нет. В ванной, судя по всему, тоже. Зато на будуарном столике лежит моё кольцо, а в руках у четы Рат какая-то бумага, и они настолько увлечены содержанием записки, что меня не замечают.

Одного взгляда хватает, чтобы горничная, собиравшаяся что-то сказать, зажала себе рот обеими руками и попятилась.

Я выхватываю у госпожи Рат бумагу.

Мимолётно удивившись резкому какому-то рубленому, ни разу не женственному почерку, я вчитываюсь в текст.

“Мои драгоценные матушка и отец! Я молюсь святым Ветрам о вашем благополучии и глубоко сожалею, что причиняю вам боль, но я знаю, что вы меня любите и желаете мне счастья, и только поэтому я решилась уйти. Простите, но я отказываюсь выходить замуж, следуя вашей воли. Моё сердце давно принадлежит Рику, и только с ним я могу быть по-настоящему счастлива. Я обязательно буду писать и надеяться, что однажды вы сможете меня простить и принять”.

И подпись “Ваша Дженни”.

Хочется скомкать лист, смять, сжечь. Но я отбрасываю его на столешницу. Записка не мне — сжигать нельзя. Огонь всё же вспыхивает на пальцах, и я усилием воли заставляю его впитаться обратно.

Раздражение перерастает в опаляющую злость, а она сменяется ледяной яростью.

— Моя невеста изменяет мне с неким безфамильным Риком? — обманчиво спокойно спрашиваю я.

Ну разумеется!

Судя по письмам, которые я получал, Дженсен самая обычная девушка, скромная и застенчивая. Я думал, что слухи о её религиозности преувеличение. В любом случае, нет ничего плохого в том, что моя будущая жена проводит время в храме. Не в салонах же пропадает ночи напролёт, дегустируя вина и ликёры.

Но оказывается, храм был всего лишь прикрытием преступного романа.

И ещё… Почему почерк, которым были написаны письма отличается от почерка записки? Рик настолько вскружил Дженсен голову, что она позволила ему писать за себя? Почерк-то мужской.

Я смотрю на господина Рата, на госпожу Рат. И понимаю, что они шокированы. Похоже, они вообще ничего не знают о романе Дженсен. Гром среди ясного неба напугал бы их меньше, чем эта записка.

— Это какое-то недоразумение! — жалобно восклицает госпожа Рат. — Дженни очень хорошая девочка, послушная…

— Ваша послушная девочка только что сбежала из дома, — отрезаю я. — О Рике мы поговорим позже. Надеюсь, вы согласны, что Дженсен нужно найти и вернуть как можно скорее, до того как она попадёт в настоящую беду?

Домашняя, не знающая жизни девушка в городе, полном опасностей! Таким дурочкам одна дорога — в квартал сорванных цветков. Поймают, надругаются, продадут…

Дура!

Есть в кого.

Закивали… как болванчики.

Ладно, госпожа Рат. Но губернатор, чтоб его! Как он может управлять вверенной ему территорией, если даже с дочерью не справился?! Сколько лет она водила их за нос? Три года, четыре?

Я беру кольцо и надеваю на палец.

Будь кольцо инициировано, Дженсен бы просто не смогла от него избавиться, но и без инициации оно не бесполезная навеска. Остаточный след сохранился, и я вполне отчётливо ловлю направление.

— Но кто такой Рик? Я не представляю, к кому она отправилась, — господин Рас смотрит на меня, будто ждёт, что я в курсе его семейных дел.

Вот же вляпался с браком…

— Важно не к кому, а куда, — рявкаю я. — Я сам её найду и приведу.

Господин Рат мямлит что-то протестующее, даже сейчас больше беспокоясь о том, что я не стану церемониться с Дженсен, чем о том, что с ней может произойти, если я уступлю поиск здешней неповоротливой страже.

Ему следовало раньше думать, а сейчас я не позволю этому куску идиота мне мешать. И с невестушкой поговорю с глазу на глаз, поговорю так, как положено говорить с изменницей. А потом уже сдам с рук на руки семье.

Если повезёт, найду её вместе с Риком…

Собачий выкидыш, тебе не следовало приближаться к моей невесте! Урою.

От экипажа я отказываюсь, приказываю заседлать коня — верхом быстрее. Мне очень не нравится, с какой скоростью отдаляется моя невестушка. Вероятно, она тоже на лошадях. Чем дальше она уедет, тем слабее я буду чувствовать направление.

Конь подо мной недовольно фырчит, прядает ушами. Я трогаю его бока пятками и посылаю в галоп, благо проспекты центра города широкие, есть, где разогнаться и никого не затоптать, но очень скоро приходится замедлиться.

Куда её несёт?!

Неужели…?

Если я прав, а я прав, невестушка направляется в сторону порта. Решили сбежать из города? Ну, верное решение, которая им всё равно не поможет. Успокаивает, что Дженсен, вероятно, не одна, а под присмотром.

— Куда прёшь? — возмущается позади какая-то торговка.

Сказал бы я ей, что не надо со своим заляпанным лотком лезть под копыта всаднику.

Впереди появляется здание порта. Я натягиваю поводья, пускаю коня шагом, а сам прислушиваюсь к ощущениям. Незримая нить ведёт меня в порт, я угадал.

Почти догнал. Дженсен совсем близко.

Хорошо, что она не знает, как я выгляжу…

Я спрыгиваю на землю, отдаю коня подскочившему мальчишке.

— На нём клеймо Рат, собственность губернатора, — предупреждаю я и подкрепляю предупреждение монетой.

— Позабочусь в лучшем виде, господин!

Я уже не слушаю, вхожу в здание, и очень быстро понимаю, что в вестибюле беглецов нет, нить ведёт дальше, в пассажирский зал ожидания, только вот в зал без билета хода нет. Использовать своё имя и становиться посмешищем я точно не намерен.

— Куда отправляемся, господин? — приветливо улыбается девочка за кассой. В другой раз я бы оценил.

— Ближайшие рейсы? — уточняю я.

— А…

Ещё одна без капли ума!

Перегнувшись через стойку, я выхватываю у неё лист с перечнем сегодняшних отправлений. Почти все рейсы будут по ближайшим островам, и на месте беглецов я бы их не выбирал.

Чтобы попасть в зал мне любой билет сгодится, но на всякий случай я беру на рейс до столицы.

— Отправление через полтора часа, — радостно сообщает кассирша.

— Я уже прочёл.

— Багаж? — деловито уточняет она.

— Нет, — рыкаю я.

Девица надувает щёки и дальше работает без нареканий — забирает оплату и выписывает билет. Я не прощаюсь, выхватываю билет.

Почти поймал…

Досмотр много времени не занимает, и я попадаю в зал. Нить подсказывает, что Дженсен