- Хазид’хи… - начал Джарлакс.

- Не произносите это имя! – резко оборвала его Синнафейн, и наёмник качнулся назад на стуле. Он услышал, как позади, перед входом в прекрасное жилище на дереве, возведенное прошлой ночью на этой южной окраине Лунолесья, переминаются эльфийские стражники. Он повернулся, чтобы взглянуть на них, даже подмигнул им, потом обернулся обратно и увидел, что Синнафейн взмахом дала им знак уйти.

- Меч существует, знаем ли мы о его местонахождении или нет, - сказал он. – Сейчас он может быть даже в руках того, кто не способен его контролировать.

- Его нельзя контролировать.

- Вы же знаете, что это не так, - сказал Джарлакс. – Вы боялись бы его, будь меч в руках Дзирта?

- Да.

- Это всего лишь волшебная игрушка, госпожа. Это не демон, хотя его голод поистине демонический…

- Он наделён демонической душой, - оборвала его госпожа Лунолесья.

- Нет, госпожа, - спокойно ответил Джарлакс. – Я понимаю, что с вашей точки зрения может так показаться, однако вы могли слышать о войне на северном побережье Меча, в Гонтлгриме и Лускане, в Утёсах и Порте Лласт, краем затронувшей даже Глубоководье. Эту войну устроили настоящие украшения с демонами, которые захватывали своих носителей. Хазид… прошу прощения, меч – не одержим демоном. Он просто голоден, и он будет всеми доступными способами использовать владельца, который не сумеет контролировать голод оружия, чтобы удовлетворить свою жажду крови.

Госпожа Синнафейн заставила своё тонкое и прекрасное эльфийское лицо улыбнуться, и от этой улыбки Джарлакс опять откинулся назад на стуле.

- Вы не знаете, да? – спросила она.

Джарлакс пожал плечами и наклонил голову, пытаясь понять причину её усмешки – довольно неожиданной, учитывая, что обсуждалась большая трагедия из её жизни. Усмешка дала ему понять, что она действительно знает что-то, о чём он не имеет ни малейшего понятия.

- Вы знаете о войне, которая шла в Серебряных Кордонах, где дварфы сражались против орочьего королевства Многих-Стрел, прежде чем ваш друг, король Бренор, отправился покорять Гонтлгрим на востоке?

- Разумеется.

- Вы знаете, как она началась? Как она началась на самом деле?

Мысли Джарлакса забурлили, пока он вспоминал события того конфликта, казавшиеся весьма прямолинейными – в конце концов, речь шла о войне орков и дварфов.

Синнафейн позвала эльфов, стоящих снаружи её палаты.

- Прошу, принесите нам еды, - сказала она им. – Кажется, мой друг Джарлакс и я задержимся здесь надолго.

Она расслабленно устроилась в кресле, и по её взгляду Джарлакс видел, что она пытается разложить по полочкам то, что стало огромной трагедией в её жизни. Он знал лишь часть истории: её дочь, Доум’вилль, сбежала от эльфов Лунолесья и вернулась с отцом в Мензоберранзан.

- Вы знали Тос’уна Армго? – спросила она.

- Много лет. До того, как он покинул Мензоберранзан. Дом Баррисон Дель’Армго – один из самых влиятельных домов, второй в городе.

- Наши мудрецы изучили меч и вернули его Тос’уну, когда он ещё только пришёл к нам в Лунолесье, - сказала Синнафейн. – Он считал, что полностью контролирует оружие. И конечно, я в это поверила! Я верила многому про Тос’уна, а теперь не верю ничему. Может быть, это был меч – а может быть, я просто не хотела видеть мерзкую правду о нём.

- Потому что он был дроу? – прошептал Джарлакс и пожалел об этом, как только слова сорвались с губ – эльфийка, леди Синнафейн, наверняка этого не заслуживала.

- Я влюбилась в него не из-за его происхождения, а из-за того, кем его считала, - резко ответила Синнафейн. – И он предал меня из-за того, кем был на самом деле – а может, из-за этого злобного меча – а не потому, что он был дроу. Неужели вы такого низкого обо мне…

- Госпожа, я покорнейше извиняюсь, - сказал Джарлакс. – Это было неподобающе. Всю жизнь меня отказывались принимать из-за моего происхождения – или, что хуже, притворялись будто принимают, желая тем самым доказать что-то себе или миру.

Джарлакс покачал головой и улыбнулся собственной промашке. Он редко бывал так неосторожен, чтобы произнести свои тайные мысли вслух.

К его удивлению, Синнафейн рассмеялась, и взглянув на женщину, он понял, что она не насмехается над ним или над его чувствами. Вместо этого она кивала.

- Вы говорите, как Тос’ун, - сказала она. – Тот хороший мужчина, за которого я вышла замуж. Добрый отец моих детей. Не тот Тос’ун, который… - она замолчала и сделала глубокий вздох. Её голос, весь её вид, изменились.

- Если Тос’ун и держал меч под контролем, того же нельзя было сказать про наших детей, - объяснила она. – Когда Тос’ун сказал, что один из них унаследует клинок, дети начали соперничать между собой – и эта битва, которую всячески подталкивал мой сын Тейрфлин, быстро стала очень серьёзной. Тейрфлин был слишком жесток. Необходимость заполучить клинок стала его навязчивой идеей. Каким-то образом наследника выбрал сам меч, а не мой муж – и оружие испортило мою Маленькую Доу, быстро и бесповоротно. Доум’вилль убила брата этим мечом и сбежала. Тос’ун и я выследили её до королевства орков, и там, окружённый ордой, Тос’ун предал меня.

- Вы заметили, что я не встала, когда вы вошли, - сказала она. – Это не было знаком неуважения к вам, другу Дзирта. Нет, мне больно даже просто вставать, ведь в тот тёмный миг много лет назад Тос’ун покалечил меня и бросил на милость орков, а сам сбежал вниз по тоннелю – обратно в Подземье, как я позднее узнала, вместе с Доум’вилль. Я не могу рассказать, что чувствовала, когда узнала, что он погиб верхом на белом драконе в битве у Мифрил-Халла. Не могу рассказать, потому что до сих пор не знаю. Я не думаю, что он был злым, когда мы поженились – скорее, меч извратил его.

Она с болью посмотрела на Джарлакса.

- Но я больше не могу быть в этом уверена.

- Может быть, оба предположения отчасти верны, - предположил Джарлакс. – Но меч наверняка сыграл свою роль в падении Тос’уна.

- Как Тос’ун и хотел, орки нашли меня почти беспомощной, но не убили, - объяснила Синнафейн. – Несмотря на стычки на протяжении всей погони, которая закончилась моим пленением, пытать меня они тоже не