Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Доум’вилль заполнило отвращение, когда она почувствовала их прикосновения по бокам, их грязную орочью кожу, прижавшуюся к её телу. Она попыталась сопротивляться, всхлипывая, но не смогла.
Это было хуже, чем пустая равнина. Хуже, чем холод и голод. Она хотела сбежать из своего тела, ожидая ужасного.
Но они просто держали её и прижимались, и натянули сверху ещё одно меховое одеяло, и орочья женщина – потому что одна из них точно была самкой – тихонько запела на ухо Доум’вилль, и звуки её потрясли.
Потому что они были нежными и мелодичными.
Когда Доум’вилль проснулась, снаружи было ещё темно, но рядом горела маленькая свечка. Под густой шерстью было тепло, и она была здесь одна.
Почти одна, поняла девушка, когда попыталась встать, поскольку выход из небольшого куполовидного здания преграждал один из питомцев, низкий, но крепкий волк – или не волк, поняла она, подавшись вперёд, а скорее крупный барсук, только лап у него было слишком много – четыре с каждого бока! В свете свечи его густая шерсть мерцала золотым, но всё, что видела Доум’вилль – его длинные и острые когти, которые зверь оскалил.
Доум’вилль опустилась обратно, и похожее на барсука существо поступило так же, свернувшись в клубочек. Две его средних лапы с одного бока принялись чесать густую шерсть.
Она попыталась во всём разобраться. Где она? Что с ней произошло? Чувствуя себя странно, она посмотрела вниз и столкнула одеяло со своих обнажённых ног, затем задрожала, когда увидела, что ступни раздулись и почернели, но были покрыты какой-то белой мазью, которую девушка не узнала.
Мазь была и на руках, и она потёрла их друг о друга, потом понюхала. Пальцы тоже почернели, но как и ступни – не болели. Что это за лекарство? Что это за место?
Она огляделась в поисках одежды, но не нашла её. Зато увидела котелок рядом с постелью, заполненный чем-то похожим на кашу. Поглядывая вполглаза на свирепое и странное барсучье создание, она подняла котелок и заметила рядом с ним деревянную ложку. Её ноздри заполнил запах, немного резкий и рыбный, но не отталкивающий.
Доум’вилль не знала, для неё это или для всех, но не стала ждать разрешения. Она схватила ложку и сунула пищу в рот – лишь затем, чтобы поморщиться от боли, когда большая ложка растянула её потрескавшиеся и разбитые губы. Она опустила ложку и подняла котелок, как большую чашку, облизывая её, погрузив пальцы до дна, а затем сунув их в рот. В этой попытке она почувствовала вкус мази с её руки, и на губах она была чудесна.
Целительное средство?
- Вон або, а бик тикник ту галта бо, - услышала она у входа и резко повернула голову. Крупный орк, самец, вполз под купол.
Доум’вилль немного говорила на орочьем, но она понятия не имела, что он только что сказал. Она уставилась на орка, а потом осознала, что одеяло свалилось, обнажив её голое туловище. Она защитным жестом закрылась одеялом и свирепо уставилась на орка, поклявшись про себя сражаться до смерти, если тот набросится на неё.
Но этого не произошло. Орк с улыбкой кивнул и отвёл взгляд, затем поднял узелок, снова кивнул и бросил узел ей на колени.
Её одежда.
Он вышел, и восьмилапый сторож – тоже. Доум’вилль схватила свою одежду, замерев от удивления – та была тёплой. Она быстро оделась, потом пошарила в штанах и поняла, что орки, похоже, нашли и забрали мелкий ножик у неё из кармана. Всё, что у неё было – эти штаны, нижнее бельё и рубаха.
Никакой куртки, плаща, носков или обуви.
Она услышала разговор снаружи, и внутрь забралась орк-самка. Она начала хрипло говорить, указывая на ноги Доум’вилль, и когда эльфийка остановилась, чтобы попытаться разобрать, о чём речь, орчиха схватила её за лодыжку и распрямила ногу.
Доум’вилль пнула её правой ногой, убрала её и хотела пнуть снова, но не стала разгибать ногу, когда орчиха подняла в левой руке очень толстое копьё с очень длинным белым лезвием, разукрашенным узорами, к лицу Доум’вилль.
- Меенаго фото фо! – рявкнула орчиха. Позади неё крупный самец забрался под купол.
Доум’вилль почувствовала, как её нога опускается обратно на пол. Она вздрогнула, когда самка стала изучать её ступни, грубо перекатывая ногу из стороны в сторону. Кивнув – похоже, в знак удовлетворения, - она опустила ногу на какой-то кусок меха помельче и стала её заматывать.
Самец сунул Доум’вилль пару больших варежек и дал ей знак надеть их.
Она надела левую, но правой указала на пустой горшок и похлопала по губам.
Оба орка покачали головами.
- Ту гата бо, - сказал самец.
Разочарованная, Доум’вилль натянула вторую варежку.
Женщина-орк закончила обматывать ноги, туго завязала меха, затем кивнула товарищу. Тот опустился и схватил Доум’вилль за обе лодыжки.
- Что? – крикнула она. – Нет! – она попыталась высвободиться, но у девушки и шанса не было против этой могучей хватки. Она попыталась перекатиться, но орк крепко удерживал её ноги на месте – и самка связала их вместе толстой верёвкой.
- Нет! – снова воскликнула Доум’вилль. Она схватила котелок и бросила его в них – без особого результата. Она опустилась и попыталась прочесть заклинание, попыталась стряхнуть с себя варежки, чтобы жестикулировать, как полагается.
Но потом она заскользила – её тащили через короткий тоннель наружу, в холодную, холодную тьму.
Прежде чем она смогла что-то понять, рядом оказалась женщина-орк, которая поставила её прямо и закутала в меховое одеяло, на котором девушка спала – на котором они все спали, только сейчас вспомнила Доум’вилль. Она задрожала и охнула, когда представила, что они могли с ней сделать…
Нет, поняла она. Они никак ей не навредили. Они просто спали, прижавшись к ней. Сохраняли тепло. Лечили её ноги и руки.
В этом не было смысла.
Слишком растерянной, чтобы во всём разобраться или хотя бы подумать о заклинаниях, слишком слабой, чтобы сопротивляться, эльфийке оставалось только одно – позволить случиться тому, что должно было случиться. Закутанная в одеяло, она всё равно не смогла бы помешать орку, который поднял её на руки и понёс, а потом опустил на небольшие сани. Она сидела, прислонившись спиной к вертикальной спинке саней, и орк привязал её большой верёвкой.
Женщина обошла сани и положила вокруг Доум’вилль
