Он замедлил движения, одной рукой обнял ее за талию. Было видно, что она близка к кульминации. Он хотел, чтобы это продолжалось дольше, но тело предало его.

Все вокруг него снова затуманилось, и он совершал движения в бешеном темпе, пока не услышал ее возглас. Затем он позволил и себе сладкое, удивительно бурное восхождение на вершину наслаждения.

Прошло несколько минут, прежде чем его дыхание восстановилось. Тело Арии приятной тяжестью накрыло его. Он нежно обнял ее. Через минуту он встанет. Когда ноги снова будут слушаться.

Ее волосы щекотали ему подбородок. Она взяла его за руку и переплела свои пальцы с его.

– Ты останешься на ночь?

Итан едва не выругался. Ведь все было идеально. Он был спокоен, счастлив, полностью удовлетворен. Пока она не произнесла четыре слова, которые все разрушили.

Ария всегда представляла, что сердце разбивается медленно, для этого нужно время. Это происходит, когда все надежды рухнули.

Итан внезапно напрягся, и это разрушило ее эйфорию в одно шокирующее мгновение.

– Я не могу, – резко сказал он. – У меня ранний рейс.

Она приложила усилие, чтобы скрыть разочарование:

– Ах да. Совсем забыла.

Ария вскочила и потянулась за одеждой. Если бы она была ему небезразлична, он бы остался на всю ночь и помчался бы в аэропорт в последнюю секунду. Вот что сделал бы романтический герой.

Во второй раз ее словно ударили в солнечное сплетение – дыхание перехватило от унижения. Она была такой дурой. Сочинила сказку о прекрасном принце. Итан не был героем ее романа.

Он тоже встал, быстро сходил в ванную и через несколько минут вернулся. Она не могла смотреть на него, поэтому, чтобы занять себя чем-то, сунула внезапно заледеневшие ноги в тапочки и стала приглаживать пальцами растрепанные волосы.

Итан подошел и коснулся ее руки. Он был полностью одет – не было более ни рельефного пресса, ни восхитительно обнаженного любовника, – вернулся прежний, застегнутый на все пуговицы, недоступный Итан.

Его взгляд был настороженным, выражение лица непроницаемым.

– Мне очень жаль, что нужно уходить.

Ария вскинула подбородок.

– Я так не думаю. Итан, которого я помню, никогда не любил осложнений. Жаль, что я забыла об этом.

Что-то вспыхнуло в его глазах.

– Мы можем сделать это снова. Когда я буду в городе.

Ария не ожидала, что все может стать еще хуже.

– Ты имеешь в виду нашу сексуальную связь? Друзья с привилегиями. Как лестно.

Гнев, похожий на предзнаменование грозы, вспыхнул в его глазах.

– Я не это имел в виду.

Ее обида и разочарование переросли в горький сарказм.

– Разве? – Ария зябко повела плечами. – Я не могу быть той, кем ты будешь пользоваться в перерывах между деловыми поездками. И не буду.

– Сегодня между нами было нечто большее.

Даже несмотря на собственную боль, она видела, что он встревожен. Он тоже запутался. Это было плохо. Она смотрела на него и чувствовала, как сердце разрывается на части.

– Мы выпили шампанского и доставили удовольствие друг другу. Конец истории. Прощай, Итан.

Он сделал шаг в ее сторону.

– Ария, я…

Она подняла руку, удерживая его.

– Ты ведь не заинтересован в серьезных, долгосрочных отношениях?

Итан напрягся.

– Нет.

– Что ж, это и требовалось доказать. – Ария прикусила нижнюю губу. – Уже поздно, – выдохнула она. – Утром мне нужно на работу. Прощай, Итан.

На краткий миг в его глазах зажглась искорка надежды. Ария снова увидела на его лице странное выражение. Неужели он сожалеет о своих словах?

Но прежде чем она успела что-то добавить, Итан повернулся и вышел за дверь.

Шесть недель спустя

Итан отступил на шаг, прикрыл глаза от солнца рукой и уставился на крышу. Инспектор сверху показал ему большой палец. Слава богу. После полутора месяцев неразберихи с разрешениями, допусками и других проблем, связанных с подготовкой проекта, у них наконец наметился прорыв. После капитального ремонта это старое здание превратится в потрясающий дом для хьюстонского филиала престижного Техасского клуба скотоводов.

Здание было трехэтажным. На верхнем этаже будут апартаменты для президента и председателя правления, на втором – кабинеты должностных лиц и членов правления, а также конференц-залы. На нижнем уровне будет обустроен большой бальный зал, ресторан для членов клуба и зал для заседаний.

Итан почувствовал гордость, глядя на дом. Последние шесть недель, проведенные в Хьюстоне, он вкалывал как проклятый.

Но не проходило и ночи, чтобы он не вспоминал об Арии. Несомненно, он дал маху и должен извиниться. Ему было стыдно, что все так закончилось. Но она не облегчала ему задачу покаяния.

Ария не отвечала ни на его звонки, ни на сообщения, ни на электронные письма. А Итан не мог позволить себе роскошь поехать в Ройал, чтобы заняться личными делами, – успех или провал проекта нового клуба скотоводов лежал на его плечах.

Здание должно быть идеальным. Планка была высокой.

Он повертел головой, пытаясь избавиться от напряжения, сковавшего плечи. Жаль, он не может напиться, а потом уснуть и не просыпаться целые сутки. Его ночи были беспокойными. Он то страдал от возбуждения, то впадал в уныние.

Правильно, что он держался подальше от Арии все эти годы. Секс разрушил все. В конце концов, он решил написать ей письмо, по старинке. В нем он поведал, что она для него особенная женщина, но он – неподходящий для нее мужчина. Они могли быть друзьями, но не более того. Он написал, что сделает вид, будто их совместной ночи с шампанским никогда не было.

Последнее предложение было откровенной ложью. Он никогда не забудет невероятную близость и секс с Арией. Даже если он доживет до ста лет.

Ее упорное молчание в течение прошедших недель показало, как сильно он ранил ее. Ему нужно было вернуться в Ройал, встретиться с ней и заставить выслушать его извинения.

Тогда, возможно, он сможет двигаться дальше.

Ария сидела за своим столом в Техасском клубе скотоводов и пыталась сосредоточиться на куче заказов на покупку всего необходимого, но думала только об Итане. Она любила свою работу. Должность исполнительного директора была ее мечтой. Помимо ее личных амбиций, эта должность облегчила отцу путь к вступлению в организацию, к чему он так долго стремился.

Ее родители были давними жителями Ройала, и оба происходили из богатых, уважаемых семей. Но в мятежной юности отец нажил себе врагов. Некоторые из этих людей сделали так, что ему год за годом отказывали в членстве.