– Ни глотка, – говорю я, улыбаясь.

– Из тебя вышел бы хреновый католик! Не ешь хлеба, не выносишь вина, – говорит Джесс.

– Прямиком в ад! – смеюсь я.

Мы проглатываем острую утешительную еду и принимаемся болтать о жизни. Джесс уехала, Селина сближается со мной, она начала ходить на свидания. Джесс – самая взрослая из моих друзей: она вышла замуж в прошлом году.

– Над чем сейчас работаешь? Есть какие-нибудь концерты, на которые нам стоит пойти?

– Да, есть, действительно… ну, всегда есть концерты на горизонте, – говорю я и быстро меняю тему. – Я рассказывала вам обеим о том журналисте из Guardian, да?

Джесс и Селина – два человека, на самом деле знающих, что происходило в моем детстве. Не все, но достаточно для того, чтобы понимать, какое впечатление произвела на меня встреча с журналистом и «тот вопрос».

– Да, конечно, – отвечает Селина.

– Что такое? Что-нибудь случилось? – беспокоится Джесс.

– Я решила, что хочу встретиться с ним и поблагодарить его, – говорю я.

– Прекрасно, прекрасно, прекрасно! – Селина хлопает в ладоши.

– Как ты собираешься сделать это? – интересуется Джесс.

– Ну, я разузнала кое-что и сузила круг поиска. Я выяснила, кто работал в Guardian в то время, но не могу найти статью, которую он написал о нас…

Джесс спрашивает:

– Бекси, ты же знаешь, что отец и мама Зака оба писали для Guardian?

– Нет, понятия не имела.

– Ну, мы можем спросить их, не знают ли они, кто этот парень. Они работают журналистами много лет и точно помогут, – говорит Джесс.

Зак – наш общий друг. Я знаю его очень давно, мы даже встречались – мимолетно.

– Что ж, было бы классно, – отвечаю я. Это может сработать.

– Как зовут этого парня, которого ты ищешь? – спрашивает Джесс.

– Уолтер… Уолтер Шварц, – говорю я.

– Твою мать! – Джесс подпрыгивает.

– Что?

– ТЫ ЧТО, ШУТИШЬ?

– Почему?

– Бекси, Уолтер Шварц – это папа Зака!

* * *

Мы едем по сельской местности в Гринакрс. Зак за рулем, его девушка Лаура на переднем сиденье, Селина – на заднем рядом со мной.

– У меня до сих пор это в голове не укладывается, – говорит Зак.

Какое причудливое движение судьбы: человек, с которым я познакомилась в ночном клубе, оказался сыном журналиста, изменившего мою жизнь. Зак говорил мне на нашем первом свидании, что был бы счастлив представить меня своему отцу. Я нашла его заявление одновременно странным и преждевременным – тогда я не знала, что его отец коллекционирует чудны́е истории и людей. Сейчас это стало более понятным.

– Так что, Уолтер познакомился с тобой, когда ты была маленькой? Познакомился в секте? Это безумие! – говорит Лаура.

– Думать, что вы знаете друг друга… Я хочу сказать, да, это безумие, – добавляет Зак.

– Сумасшествие! – соглашается Лаура.

Безумие, – думаю я.

– Не могу дождаться, чтобы увидеть, как вы двое встретитесь, – говорит Лаура. – Что ты собираешься сказать ему?

Теперь я начинаю нервничать. Ожидания слишком высоки.

– Мы не в романтической комедии, я просто скажу: «Привет». В любом случае я написала ему письмо обо всем, что хотела ему сказать, на днях, чтобы он знал, что я чувствую, черт побери! Не знаю, как бы я все это вывалила ему в реальной жизни.

Я написала «гардиану» сразу после ужина с Селиной и Джесс.

Он ответил через час. «Почему бы тебе не приехать в Гринакрс в этот уикенд?»

* * *

Селина держит меня за руку. Чувствует ли она, как я нервничаю? Она мягко улыбается.

– Что бы ни произошло, это будет чистая магия, – говорит она.

Мы приближаемся к подъезду, и происходящее немедленно превращается в сцену из романтической комедии, против которой я только что так страстно возражала. К нам с лаем выскакивают собаки в сопровождении возбужденно машущей женщины с пышными волосами с проседью, одетой в яркий комбинезон. На плече женщины сидит какаду-зонтик, – похоже, он тоже нам очень рад.

– Привет, мам! – говорит Зак.

Затем я замечаю его. Он стоит на пороге дома, с кружкой в руках. Он высокий и худой, у него чуть меньше волос, чем я помню, но он абсолютно узнаваем.

Мой «гардиан».

Собаки лижут нам руки и лица, все расточают друг другу объятия, отовсюду слышится восторженный визг. Какаду каким-то образом оказывается у меня на плече. Дот, мама Зака, поворачивается ко мне: «Ну что, иди поздоровайся с ним».