– По-моему, я не с тобой разговариваю, – взвилась женщина и ядовитым тоном добавила: – Так что не надо вмешиваться, дорогой.

Любимову стало неловко от этой сцены.

– Опоздания – это не в моем стиле, простите, – сказал он.

– Вот и отлично, – изрекла госпожа Тимашева.

– Я полагаю, вы оба готовы? Дайте мне пять минут, чтобы взять кое-какие документы у себя в кабинете, и мы незамедлительно отправимся в выставочный зал. – Еще одна белозубая улыбка.

– Мы подождем вас у себя в лимузине, – бросила госпожа Тимашева, поднимаясь. – И, пожалуйста, не задерживайтесь.

Господин Тимашев тоже встал, посмотрел на Любимова и, пожав плечами, двинулся за женой.

Когда они вышли, Максим развернулся к секретарю.

– Даниэла, у меня времени в обрез, сейчас возьму кое-какие бумаги, и мы едем.

На щеках молодой девушки вспыхнул румянец.

– Мы?

– Да, мы. Ты поедешь со мной, мало ли что может понадобиться. Кроме того, ты хорошо знакома с нашей продукцией и всегда положительно влияешь на клиентов. Позвони быстренько Пелагее, пусть подойдет в приемную и заменит тебя на время нашего отсутствия.

Даниэла, смущенная лестным отзывом босса, опустила глаза с длинными ресницами и промолвила:

– Конечно, господин Любимов, сейчас… Через пару минут я буду готова.

– Вот и отлично.

Максим направился к двери, которая находилась слева от ресепшена; за ней был длинный широкий коридор с множеством кабинетов. Сотрудники компании, проходившие в этот момент по коридору, дружески приветствовали его. У себя в кабинете он открыл сейф и вытащил из него прозрачную клеенчатую папку с бумагами. Затем подошел к окну и посмотрел вниз. Крыша черного лимузина вырисовывалась прямоугольником на сером асфальте дороги. Он набрал полную грудь воздуха. Предвкушение затрепетало в его сознании, подпитывая воображение, которое, в свою очередь, пробудило желание. Знакомое ощущение разрасталось, заполняя каждую клеточку. Желание было самым простым: вдоволь насладиться наслаждением, аромат которого щекотал ноздри.

Максим открыл глаза, взял папку и вышел из кабинета.

Даниэла уже ждала его у своего стола с сумочкой в руке. Максим остановился и устремил свой взгляд на картину в деревянной рамке. На картине был изображен лес в дождливую погоду.

– Что-то не так? – задала вопрос секретарь, проследив за направлением его взгляда. На симпатичном личике появилось легкое выражение растерянности, что сделало его еще более привлекательным.

Максим перевел взгляд на нее.

– Я не видел эту картину раньше…

– Да, не видели… Это новый элемент в нашем интерьере. Мы получили картину в качестве приветственного подарка от одного из наших клиентов пару недель назад. Мы с Пелагеей решили повесить ее здесь. Красивый пейзаж, не правда ли?

– Пару недель? Давненько же я здесь не был, – протянул Максим. – Эта картина мне не нравится, лаконично отрезал он и быстрым шагом вышел из приемной. Даниэла последовала за ним.

Они спустились вниз и уселись в лимузин четы Тимашевых. Машина двигалась в южном направлении. Ехали молча, никому не хотелось разговаривать. Даниэла, положив ногу на ногу, перелистывала какие-то бумаги. У нее были стройные и длинные ноги, и от Максима не ускользнуло, как господин Тимашев то и дело искоса бросает на них взгляд. Было видно, что несомненные достоинства этой девушки не оставили его равнодушным, но госпожа Тимашева, внимательно читающая какую-то статью в газете, этого не замечала. Лимузин продолжал плавное движение, из окна уже можно было увидеть море. Даниэла, оторвалась от бумаг, приподняла голову и посмотрела на своего босса. Максим с равнодушным выражением лица отвел свой взор и стал смотреть в небо. Оно по-прежнему было чистое, без единого облачка… Вот и прекрасно.

Вскоре лимузин оказался в портовой части города и спустя несколько минут остановился перед огромным эллингом. По правую сторону от большой двери, напоминающую гаражную, серебряными буквами было написано SY.

Максим вышел из лимузина, подошел к двери и, нажав на кнопку домофона, что-то сказал охраннику. Послышалось негромкое шипение, очень похожее на то, когда открываешь взболтанную банку с кока-колой, и металлические створки плавно раздвинулись.

– Да сюда целый танк может въехать! – удивленно изрек господин Тимашев, следуя за ним.

На стапелях внутри эллинга стояли роскошные яхты. Очень редко можно увидеть такое большое количество и такое разнообразие в одном месте: не меньше пятнадцати, от пятидесяти до ста пятидесяти футов в длину. Белый цвет ослеплял, яхты сверкали великолепием. В воздухе стоял запах, который обычно улавливается, когда садишься в только что купленный автомобиль.

Да, компания Максима Любимова занималась постройкой и продажей великолепных яхт, одних из лучших в Европе, они котировались даже на мировом рынке. Однозначно, это приносило большую прибыль – много ноликов после единицы на банковском счете, что доставляло Любимову вполне понятную радость, но сейчас, когда он смотрел на всю эту роскошь, которую сам же и производил, он думал отнюдь не о яхтах. Не то чтобы он был безразличен к ним – нет, вовсе нет, просто сейчас его мысли витали далеко.

Давненько же он не посещал шоу-рум и не присутствовал лично при сделках. Можно допустить, что у него были на это определенные причины, но в данный момент он не хотел в них копаться. Единственное, что ему хотелось, – отвлечься от преследующих его «ненужных» мыслей. Без сучка и задоринки провести сделку – вот что ему сейчас было необходимо. Он поднял руку, указывая на яхту.

– Вот ваша красавица, – улыбнувшись, сказал он, обращаясь к чете Тимашевых.

Белоснежная яхта была одной из самых роскошных. Она, безусловно, выглядела на все те миллионы, которые стоила. Господин и госпожа Тимашевы, а с ними и Даниэла, последовали за Любимовым, который уже бодро шагал по направлению к яхте.

Максим в задумчивости вел свой «ягуар», машина медленно катила по дороге, салон наполняла спокойная мелодия. На часах было уже далеко за полдень. Прекрасно, в это время дня пробки не такие большие, и он как раз успевал к «деловому обеду» – именно так он сказал Даниэле. «Надо встретиться с партнерами по бизнесу и обсудить дела». Он ухмыльнулся, но улыбка тут же сползла с его лица. Даниэле легко было объяснит, но себя не обманешь. Встреча намечалась совсем не деловой, то есть никак не связанной с яхтами. Максим нахмурился. Вроде бы он все делает целесообразно, чтобы добиться желаемого результата, но последнее время ощущает… какую-то легкую девиацию. Отклоняется от поставленной цели, сбивается с пути. Он бросил взгляд на летний пиджак, лежавший на пассажирском сиденье. Правый рукав был испачкан – в глаза бросилось довольно большое пятно салатового цвета. Не увлекся ли он слишком сильно тем, чем не следовало бы? Не становятся ли шире траектории его девиации? Не слишком ли он увлекается сладкими плодами, растущими по дороге, не уводит ли его все это дальше от верного пути? Верный путь… А есть ли он вообще? Может быть, он движется не в том направлении? Что, если он гоняется за тем, чего нет? Что, если это – всего лишь блик в гуще тьмы, который можно увидеть, но дотронуться, схватить, поймать его невозможно, потому что его не существует, он нематериален. Может, вся эта затея всего лишь иллюзия? Но она, эта иллюзия, была нужна ему, особенно когда над головой сгущались тучи и собирался дождь.