пускали князя в детинец жить, отстроив для этого в стороне от Новугорода крепость — Рюриково Городище.

Дружина отца Александра была на Руси чуть не самой лучшей, весьма умелой и многочисленной — потому как дорожил князь Ярослав своими воинами, щедр с ними был и брал на службу хоть христианина, хоть бусурманина, хоть язычника — если видел, что тот мудрость ратную ведает. Окружив себя лихими воями, Ярослав — что ни год — ходил успешною войною то на латинян, то на половцев и других степняков, то на язычников северных, то на князей русских — чтоб отнять у них богатства, да под пяту свою подмять. Так и заслужил он славу князя-победителя — князя воинственного, жестоковыйного. И Новугород, ища себе защиты от врагов, всё чаще и чаще звал на княжение Ярослава с его дружиною, а не других князей. Только вот не ладилось у Ярослава с Новугородом: и нуждались они в нём и боялись его. Оттого без особой нужды Ярославовым затеям новугородцы потворствовать не желали, а ведь поход на Ригу был чистой прихотью Ярослава, жаждущего пополнить свою житницу! Показал Новугород свой упрямый нрав! Вот тут Александру и спрашивать Ярослава ни о чем не надо было — он как чувствовал его душу и знал: отец еще отомстит, еще припомнит этому городу его своеволие…

На следующий день Ярослав приказал дружине выступать в поход на Ригу, и сам стал готовиться к отъезду. Вместо себя князь решил оставить в Новугороде малолетних сыновей, дав им охрану. Несмотря на мольбы Фёдора и Александра, просивших отца взять их в поход, Ярослав остался непреклонен.

— Малы еще на войну ходить! — сказал он. — Сидите на столе новугородском да ума набирайтесь.

С этими словами он и уехал.

Александр натянул тетиву, старательно прицеливаясь, и спустил стрелу. Она впилась в сердцевину круга, нарисованного на широкой, крепленной к дереву, доске. Княжич поправил шапку, сдвинувшуюся ему на глаза, и, довольный собой, снова натянул тетиву. Стрела вновь поразила цель.

За княжичем наблюдал Федор Данилыч, сидевший на колуне, и выстругивающий ножом из куска дерева фигуру утки. Поздняя осень была дождлива и морозна; поглядывая на небо, затянутое тяжелыми черными тучами, кормилец напевал неторопливо:

На речных берегах,

На речных берегах,

Шумит камыш от ветра!

На речных берегах,

На речных берегах,

Все мы холосты да молоды,

Но вот было да нету!..

— Довольно песни распевать! — крикнул Мусуд, сбегая по ступеням вниз. Он весь взмок, а собачий треух сбился на затылок. Остановившись подле вскочившего на ноги Федора Данилыча, он быстро заговорил: — Беда! Беда приключилась! Надобно княжичей увести в терем, да пуще охранять. Олекса! Айда в терем!

Александр вопросительно посмотрел на гридника, опустив лук.

— Бегом! Бегом! — прикрикнул на него татарин и княжич ему повиновался.

Оказавшись в теплых хоромах, Мусуд оставил Александра и Федора под надзором кормильца, а сам снова убежал. Вернувшись, он отёр пот со лба, и присел на лавку.

— Что за беда, Мусуд? — спросил Федор Данилыч.

— Ой, беда так беда! — ответил ему тот. Покидая Новугород, Ярослав повелел Мусуду остаться главным над княжеской охраной да пуще надзирать за княжатами. Мусуд, хоть и огорчился, что не получится ему пограбить латинян, но доверие князя обмануть не мог. — Проклятый вольный град, вечно покоя не знают! Поднялась чернь в Новугороде! Бушует! Дома грабят, в церкви врываются и бесчинствуют, тысяцкого поколотили да всё его добро растащили, кого-то повесили… Велел я ратникам настороже быть, да с башни глядеть шибко на город и дорогу, потому как скоро и сюда, верно, прибудут!..

Александр соскочил с лавки:

— Зачем?

— А как же? — Мусуд с шумом высморкался. — Сколько дожди льют, неба синего не видно! Хлеба почти все сгнили, сено сгнило, озимые пропали! А ежели так — то голод страшный придёт в Новугород! Чернь сбилась на вече сегодня — голосила, что вскорости мор начнётся. Князь Ярослав, говорили они, должен вернуться в город и силой военной принудить бояр да купцов отменить налоги и поборы да снизить цены на жито, дабы уберечь город от голодной смерти. Они уже отослали к нему гонца три седьмицы назад. Но не того они боятся, что Ярослав не вернется из военного похода, а того, что князь, узнав о беде такой, вздумает отомстить Новугороду за недавнюю обиду. Князь Ярослав держит пути торговые, по которым в Новугород жито везут, скажет одно слово — перекроют его дружинники пути да волоки, и не подвезут купцы сюда к зиме хлеба! Сломает Ярослав гордый вольный град!.. Вот новугородцы, поганые собаки, порешили: взять вас, княжичей в залог, чтоб Ярослав не вздумал уморить Новугород голодом! При вече был мой соглядатай, так как он услышал ихние речи да узнал, чего вече надумало — бросился в городище с вестью.

— Вам нас не уберечь, если чернь ворвется в городище, — рассудительно сказал Александр. — Ратников у нас маловато, перебьют, как пить дать.

Мусуд, дивясь его спокойствию, ответил:

— Это верно, Олекса. Если увидим, что нельзя отбиться, будем спасаться бегством. Нам не храбрость надо сейчас показывать, а вас спасти от мятежников! Отвезём вас в Переславль к матушке, там вы будете в безопасности.

Прибежал один из ратников, и сообщил, что по дороге из Новугорода в Городище идёт большая толпа чернецов, вооруженных топорами и рогатинами, а впереди скачут на конях люди, размахивающие мечами.

— Слуги боярские! — догадался Мусуд и с ненавистью сплюнул. — За вами, княжата, идут. Что ж, скорей коней и прочь отсюда!

Заточник поднял крик, не желая оставлять в городище свои драгоценные книги и свитки. Он просил позволить ему остаться здесь и ждать судьбы, говоря, что стар и дряхл, и дорога верхом на коне все равно его уморит. Мусуд силой заставил его залезть на коня и сунул поводья в его руки.

— Неужто чернь, ворвавшись сюда и не найдя княжат, по голове тебя, старый, погладит? — прикрикнул он на Данилу.

Мусуд проверил, тепло ли одет Александр, не продует ли его от быстрой езды, затем легко забросил мальчика на своего коня. Кормилец тоже уже усадил Федора в седло, затем запрыгнул следом, так, чтобы княжич был прикрыт его спиной. Мусуд последовал примеру Федора Данилыча и, оказавшись в седле, крепко обхватил Александра рукой, словно опасался, что тот выпадет из седла.

— Уходим!

Княжичи и их охранники поспешно покинули Рюриково городище. Они уходили лесом, чтобы новугородцы не смогли выловить беглецов на дорогах. Скакали быстро, и, только удалившись на