Рудгер покачнулся. Он знал, что сейчас умрет, но в то же время понимал, что его смерть не будет напрасной. Мать и сестры наверняка успели уйти. И только это имело значение.

Юноша отпустил клинок врага и еще успел увидеть, как исказилось от боли лицо противника. А потом смерть забрала его.

* * *

Мелисанда, Беата и Гертруда бежали по открытой вершине холма к лесу. Деревья укроют их, защитят. Еще миг — и они очутились под спасительной сенью ветвей. Мелисанда, стараясь дышать помедленнее, прислушалась, но ничего, кроме шума крови у себя в голове, не услышала. И вдруг страх сковал ее тело: до слуха девочки донесся топот копыт. Де Брюс! Мелисанда покрепче сжала рукоять клинка. Она защитит мать и сестру, пускай это и будет стоить ей жизни.

Отдохнув немного, Мелисанда потащила мать дальше. Та держалась за живот и плакала не переставая. А вот Гертруда утихла, ее глаза словно остекленели. Малышка двигалась машинально, точно тряпичная кукла.

А лес все не кончался, с ветки на ветку перелетали птицы, каркали вороны. В какой-то момент — Мелисанда утратила чувство времени — они выбрались на поляну. И замерли. В центре поляны стоял один из воинов де Брюса. Он сжимал в руке окровавленный меч. Меч Рудгера!

Мужчина двинулся им навстречу, взвешивая оружие на ладони.

— Ваш сын хорошо сражался, этого у него не отнять. Я не думал, что у Вильгельмиса может быть хоть толика отваги. Возможно, вас утешит мысль, что он погиб как настоящий воин. — Мужчина облизнул губы. — Жаль, что ваши дочери еще так малы, а вы беременны. Омерзительно. — Покачав головой, он усмехнулся. — С вами не позабавишься.

Мелисанде хотелось броситься на землю и больше никогда не вставать. Рудгер погиб! В это невозможно поверить. Невозможно! Рудгер был самым смелым и сильным воином в мире. Кроме папы, конечно. Наверное, этот человек лжет. Но почему же тогда у него меч Рудгера?

Какой-то звук отвлек девочку от горестных мыслей. Исполненный боли стон. Беата пошатнулась. Она едва держалась на ногах. Мелисанда подхватила ее. Так, нужно взять себя в руки. Нельзя сдаваться. Если не ради себя, то ради мамы, Гертруды, нерожденного ребенка.

Мелисанда глубоко вдохнула. Даже в такой ситуации нельзя утратить здравый смысл. Убийца Рудгера, должно быть, догнал их в лесу и устроил им засаду на этой поляне. А из-за густой листвы они не заметили его раньше. Но… почему он так странно разговаривает? Будто слишком много вина выпил.

А потом Мелисанда увидела, как из-под его куртки сочится кровь. Наверное, Рудгер ранил его. Что же делать? Напасть на врага? Нет. Похоже, он все еще полон сил. Ей нужно подпустить его поближе и всадить ему кинжал прямо в сердце. Это единственная возможность противостоять врагу.

— Вы жалкий трус! — дрожащим голосом воскликнула девочка. — Со сколькими людьми вы напали на моего брата? Вас, я уверена, было с десяток, не меньше, иначе он всех вас разделал бы в пух и прах. — Мелисанда ткнула себя пальцем в грудь. — А теперь вы собираетесь напасть на двух девчонок и беременную женщину. Браво, благородный рыцарь! Вы делаете честь своему сословию.

Мужчина покраснел.

— Ах ты, мелкая дрянная чертовка, мерзкая тварь! Я вырежу ребенка из чрева твоей матери, твою сестру прибью гвоздями к дереву, а тебе вырву сердце и заставлю его съесть. — Он сделал пару шагов по направлению к ней и пошатнулся.

Глаза мужчины лихорадочно блестели, рука с мечом повисла плетью.

И Мелисанда приняла решение. Она рванулась вперед, прямо к нему, но в последний момент сделала крюк и увидела, с каким промедлением противник отреагировал на это. Враг с трудом поднял меч, но прежде чем он успел нанести удар, Мелисанда уже пронеслась мимо.

Девочка показала ему язык.

— Мой брат и тебя отправит в ад. Ты умрешь, трус! И Господь покарает тебя. Гореть тебе в геене огненной со всеми безбожниками, которые напали на нас. Молись за спасение своей души, молись!

Ее страх сменился безграничной яростью. Разбежавшись, девочка в прыжке всадила ему кинжал в грудь. Словно сраженный молнией, рыцарь упал на землю, увлекая Мелисанду за собой.

Она перекатилась на бок, вскочила и побежала обратно, к матери и сестре. Беата, прислонившись к стволу дерева, сидела с закрытыми глазами. Женщина тяжело дышала. Гертруда, присевшая на корточки рядом с ней, тихо плакала.

— Нам нужно идти дальше, мама, — взмолилась Мелисанда.

Но Беата не двигалась. Затем ее веки затрепетали и она медленно открыла глаза. Слабая улыбка заиграла на ее губах, на лбу проступили капельки пота.

Она протянула руку. На ее пальцах была кровь.

— Мама… — Мелисанда лишилась дара речи.

Губы Беаты приоткрылись.

— В меня попали арбалетным болтом… Еще тогда, в повозке… — Она застонала.

Сердце Мелисанды сжалось от охватившего ее ужаса.

— Ты должна пообещать мне… — Женщина застонала. — Пообещай мне!..

Мелисанда молча кивнула.

— Убегай. Беги как можно скорее. Спаси свою сестру. Защити ее от этого чудовища. Ты сделаешь это?

— Да, мама. Сделаю.

Мелисанда встала перед матерью на колени.

Беата кивнула.

— И еще кое-что, доченька. Ты должна пообещать мне еще кое-что. Ты должна поклясться мне… Поклясться жизнью…

Мелисанда сжала руку матери. Ладонь Беаты была холодной как лед.

— Оттмар де Брюс должен умереть. Пообещай мне, что ты не успокоишься, пока он не умрет. А ты… ты должна жить. Ты не должна погибнуть.

Мелисанда кивнула. У нее пересохло во рту, точно туда насыпали горсть песка.

— Обещаю, мама. Клянусь тебе. Богом клянусь. Де Брюс умрет. А я буду жить.

У Беаты не осталось сил даже на улыбку.

— Молодец, малышка. Мы еще увидимся. Я уже вижу врата рая. И они в точности такие, как говорил отец Никодимий. Свет, сколько света… — Голова Беаты поникла.

Мелисанда почувствовала, как ее тело охватывает дрожь, а потом в груди зародилась теплая волна, прокатившаяся по всему телу. Она дошла до ее головы, прочистила мысли. Гертруда. Нужно спасти сестру.

Мелисанда закрыла матери глаза, взяла Гертруду за руку и потащила прочь. Но девочка начала вырываться, пинать старшую сестру, кричать:

— Я не пойду с тобой! Я останусь здесь! Отпусти меня!

Мелисанда дрожащим от волнения голосом воскликнула:

— Гертруда, мама умерла! Тебе нельзя оставаться здесь. Нам нужно уходить. Скорее!

Но малышка продолжала отбиваться:

— Нет, нет, отпусти меня!

Мелисанда испуганно оглянулась. Пока все было тихо. Не слышно треска веток в подлеске, не видно блестящих доспехов врагов. Она осторожно погладила сестру по голове.