— И не думайте о том, чтобы выбраться из пещеры, — предупредил он. — Второй вход далеко от ущелья, где на вас напали, но он всего в полумиле от городских ворот Эсслингена. А люди де Брюса уже ищут вас повсюду.

Затем он направился по коридору с другой стороны пещеры, и вскоре тьма поглотила его.

Мелисанда еще долго слышала эхо шагов. Потом издалека донесся шорох и все затихло.

Вместе с тишиной, объявшей девочку, вернулись воспоминания об ужасах этого дня.

Лицо матери, искаженное болью, смертельная рана в ее боку… Гертруда, лежащая на земле с пробитым стрелой сердцем. Маленький братик, пригвожденный к дереву. Окровавленный меч, когда-то принадлежавший Рудгеру, ее чудесному брату, сражавшемуся так же отважно, как благородный рыцарь Гаван.

Мелисанда долго сидела, не двигаясь и слушая биение своего сердца и шум крови в ушах. Затем она улеглась на матрас — солома пахла свежестью и чистотой. Укрывшись одеялом, девочка закрыла глаза. Наверное, все это лишь сон. Чудовищный кошмар. И скоро она проснется. У нее болело горло, сводило желудок.

А потом Мелисанда заплакала.

Ночь окутала землю тьмой, и Раймунд возблагодарил Бога за то, что луна не скрылась за тучами и освещала ему дорогу. Случались ночи, когда на улице не было видно ни зги, когда каждый шаг мог обернуться смертью.

До наступления тьмы он прятался в лесу, наблюдая за перемещением солдат де Брюса. Сейчас лес казался ему опасным, враждебным. Прежде такого не было. Мужчина вздрагивал от каждого шороха, когда осторожно переходил от одного овражка к другому.

Конечно, можно было остаться в пещере и подождать, пока не сгустятся сумерки, но на это ему не хватило духу. Что ему делать с маленькой испуганной девочкой? Он не умел обращаться с детьми, а с детьми богачей — тем более. Кроме того, Раймунду вдруг стало страшно. Только в пещере он до конца осознал, какую опасность навлек на себя столь безрассудным поступком. Пойти против воли Оттмара де Брюса — это же безумие какое-то! С таким же успехом можно было вызвать на честный бой самого дьявола.

Раймунд собирался отправиться в Эсслинген, но решил перед этим проверить, не осталось ли в ущелье выживших. Он не мог просто так бросить их там, хотя мастер Генрих действительно нуждался в его помощи. Раньше ему часто удавалось спасать тех, кто был ранен во время боя, или хотя бы облегчить страдания умирающих — Раймунд дарил обреченным быструю и легкую смерть, избавляя их от мук.

Медленно и осторожно он полз к ущелью, иногда останавливался, прислушивался, а затем двигался дальше. Ночной ветер доносил до него какие-то звуки: рычание, шорохи, вой. Спустившись пониже, он выбрал место, откуда открывался вид на все ущелье. Как оказалось, эти звуки издавали медведь и стая волков. Звери собрались у трупов. Медведь встал на задние лапы, скаля зубы и рыча. Волки прижимались к земле, их клыки блестели в лунном свете. Стая была напугана, но не собиралась спасаться бегством.

Раймунд невольно улыбнулся. Еды тут хватило бы на всех, но никто не мог насытиться, потому что соперники мешали друг другу. «Мы, люди, ничуть не лучше», — подумал Магнус.

Словно прочитав его мысли, звери разошлись по разным краям ущелья. Медведь впился зубами в мертвую лошадь, вырвал кусок мяса и принялся жевать, опасливо оглядываясь. Волки начали рвать тело наемника. Они глотали куски мертвечины, не жуя.

Раймунд оглянулся, высматривая выживших, но никого не обнаружил. Души этих несчастных будут страдать, блуждая в междумирье без надежды на спасение, — ведь их тела не были похоронены должным образом.

— Господи, — перекрестился Раймунд, — прими к себе праведников, а грешников отправь в ад.

Он уже собрался уходить, когда кое-что заметил. Волки собрались у кучки тел — там было десять или двенадцать павших. И все это были люди де Брюса. Магнус вспомнил битву: армия де Брюса состояла из наемников и его замковой стражи, лучших бойцов, преданных ему до конца. Он пересчитал погибших.

И вдруг понял: де Брюс приказал убить тех наемников, которые пережили бой. Так ему не нужно было платить им за услуги, к тому же теперь они не смогли бы свидетельствовать против него. Кроме того, с него снимались подозрения. Павших из стражи де Брюса тут не было. Его приспешники забрали тела своих людей, все их оружие и стрелы, уничтожив доказательства своего присутствия на поле боя. А убитых наемников они переодели, поэтому казалось, что это люди Фридриха фон Кроненбурга, зловещего раубриттера. На трупах были его знаки отличия, а по всему полю боя де Брюс приказал разбросать его же знамена. Жители Эсслингена, конечно, поверят, что именно этот рыцарь, ставший разбойником, напал на караван купца. Может быть, они даже устроят охоту на его людей и в ярости сровняют Кроненбург, родовое имение Фридриха, с землей. Де Брюс, сделав козлом отпущения фон Кроненбурга, избавился еще от одного своего противника. Этот мерзавец действительно обладает талантом интригана. И все же де Брюс не добился своей главной цели: ему не удалось извести род Вильгельмисов. А все потому, что он, Раймунд Магнус, ничтожнейший из всех людей, палач, помешал самому бургграфу. При мысли об этом Раймунда на мгновение охватила радость, но затем его вновь сковал страх. Он вспомнил о своей накидке. Что, если де Брюс видел ее на поляне? Магнус не мог вернуться в город в таком виде.

Раймунд задумался. Сюда люди де Брюса больше не придут — слишком велика опасность, что их заметят, и тогда все обманные маневры потеряют смысл. Сейчас эта долина смерти была самым безопасным местом в округе.

С этой мыслью, теперь уже не колеблясь, Раймунд спустился в ущелье, сложил ветки и привычным ловким движением разжег костер. Волки и медведь недовольно отпрянули.

Когда пламя разгорелось, мужчина бросил свою накидку в огонь и с грустью смотрел, как она горит. Эта накидка сослужила ему добрую службу: он ходил в ней, когда хотел, чтобы его не узнали. Собственно, это было строго запрещено. По закону Раймунду полагалось надевать яркую одежду и зелено-красно-голубой платок всякий раз, когда он выходил из дома. Благодаря этому каждый встречный знал, с кем имеет дело, и мог позаботиться о том, чтобы случайно не коснуться палача. Но иногда Раймунд предпочитал, чтобы никто не мог его узнать. Людей в темных шерстяных накидках было много. Эту ему подарил монах-францисканец, которого Магнус избавил от зубной боли. Поэтому де Брюс мог принять его за монаха и предупредить своих людей, чтобы те задержали францисканца на подходе к городу.

Шерсть горела быстро, отблески костра играли на лицах мертвых, и казалось, будто несчастные все еще дергаются в агонии.

Когда погасла последняя искра, Раймунд поднялся. Тут ему делать больше нечего. Пусть другие позаботятся о телах, ему же нужно укрыться от де Брюса и не привлекать к себе внимания. Теперь перед ним стоит важная задача — защитить эту маленькую девочку. Правда, пока Магнус понятия не имел, как ему это сделать.

* * *