Когда он убрал вторую руку, у Мелисанды подогнулись колени и незнакомец поспешно подхватил ее.

— Как вы? — обеспокоенно спросил он. — Вы не ранены?

Мелисанда прислонилась к стволу дерева, закрыла глаза — они горели огнем — и провела ладонью по волосам. Заколку она потеряла.

— Со мной вы в безопасности, Мелисанда Вильгельмис. — Его слова, наполненные сочувствием, согревали, утешали, придавали мужества.

А потом Мелисанда испуганно вскинулась.

— Вы знаете мое имя?

Она удивленно посмотрела на своего спасителя. Угловатое лицо и голый череп показались ей смутно знакомыми. Она уже где-то видела его. Но где?

— Кто же в Эсслингене не знает вас? Да и вы, наверное, уже поняли, кто перед вами.

Мелисанда сглотнула. Она вспомнила, где видела этого человека. Всего раз в жизни.

Девочка инстинктивно отпрянула.

— Нет… — в ужасе прошептала она.

— Мне это нравится не больше, чем вам, Мелисанда. Бог возложил на меня тяжкое бремя, швырнув вас к моим ногам.

— Но… Но… Вы же… — Мелисанда запнулась.

— Я — городской палач Эсслингена. Да, это я.

Мелисанда чуть не вскрикнула от страха. Из всех горожан палач считался самым дурным человеком, кроме разве что еретиков и убийц. Она не знала его имени, но помнила, где он живет: прямо у внешней крепостной стены города, вдали от всех пристойных горожан. Городской совет выделил ему дом. Дом палача. Никто другой не смог бы жить там, дом был проклят, испорчен. Наверное, в нем царила чудовищная грязь. Мало того, что этот мужчина бил плетью прелюбодеев, отрубал руки ворам и вешал грешников. Под крышей своего дома он готовил из крови обезглавленных преступников колдовские зелья, а пальцы казненных продавал как амулеты для исцеления.

Мелисанду опять затрясло. Этот мужчина прикоснулся к ней. Девочку бросило в холод. Теперь она осквернена и ей никогда не очиститься.

Палач скрестил руки на груди.

— Думаете, я демон какой-то? Да, я прикоснулся к вам. Но если бы не я, вы сейчас были бы мертвы.

— Возможно, так было бы лучше, — пробормотала Мелисанда.

— Вот как? Если хотите, можете вернуться к де Брюсу. И он убьет вас… Так же, как он убил всю вашу семью.

— Мой отец еще жив!

Палач отвел глаза.

— Нет. Я сам видел, как он погиб. Погиб как герой, правда. Он сражался… Признаться, мне никогда прежде не доводилось видеть, чтобы воины так сражались. Он убил дюжину противников и многих ранил. Враг чуть не сдался. Вы можете гордиться своим отцом.

— Нет!

От горя и отчаяния Мелисанда чуть не потеряла сознание. Она вскочила, сжала кулаки и в полный голос крикнула:

— Нет!!!

Палач побледнел.

— Тихо, девочка! Вы накличете на нас солдат де Брюса.

Мелисанда испуганно зажала рот рукой. Она вспомнила отца, его улыбку. Вспомнила мать, ласковое прикосновение руки, когда она гладила ее по голове. Вспомнила брата и сестру и представила, как они машут ей, зовут, говорят, что они скоро, очень скоро встретятся.

Нужно выполнить то, что уготовано ей Господом, пусть для этого и придется принять помощь палача.

Девочка решительно посмотрела на своего спасителя.

— Как вас зовут?

— Раймунд Магнус.

— Вы не родственник Альберта Магнуса?

Впрочем, это невозможно. Альберт Магнус был великим ученым, чародеем. Он не мог быть из рода палачей.

— Кто бы это ни был, я никакого Альберта Магнуса не знаю. Моего отца звали Раймунд, как и отца его отца. У меня был брат, Томас, но он давно умер. В нашей семье нет никого по имени Альберт, я последний из своего рода.

— Альберт Магнус был великим человеком. — Мелисанда расправила плечи. — Мой прадед когда-то встречался с ним.

Раймунд махнул рукой.

— Тихо! — прошипел он.

Не говоря больше ни слова, он схватил Мелисанду за руку и потащил за собой.

Теперь и она услышала топот копыт и стук: всадники прорубали себе путь сквозь заросли. Они приближались с той стороны, где лес был не таким густым.

Мелисанда бежала рядом с Раймундом, словно ласка. В какой-то момент она попыталась вырваться, но Магнус крепко держал ее за руку.

— Не глупите! Знаете ли, не очень-то хочется, чтобы из-за вас мне перерезали глотку, — прошептал он, когда они остановились, чтобы отдышаться и прислушаться.

Мелисанда пристыженно опустила голову. Она вспотела, пот ручьем тек по ее спине. Топот затих. Может быть, преследователи сейчас тоже прислушиваются. Наверное, они уже догнали их и устроили засаду, чтобы поймать свою добычу.

— Это не дело для такого человека, как я, — простонал Раймунд Магнус. — Ну да ничего не поделаешь. Нам нужно бежать дальше. Мы почти на месте.

— Куда мы направляемся?

— Туда, где де Брюсу никогда нас не найти. Разве что он сам дьявол. А теперь пойдемте.

Он перешел на легкий бег, но двигаться в таких густых зарослях было нелегко. Временами приходилось опускаться на четвереньки, чтобы проползти под упавшим деревом: недавно тут бушевала гроза, землю завалило ветками и деревьями, скошенными сильным ветром, точно сухие травинки. Да, продвигаться было трудно, но Мелисанда понимала, что преследователям хотя бы пришлось оставить лошадей. И все же они слышали, как люди де Брюса упорно идут по их следу.

У Мелисанды горели легкие, кололо в боку, точно ее ранила стрела, но Раймунд неумолимо тянул ее дальше.

Лес стал реже, и мягкая почва сменилась камнями. Тут беглецы уже не оставляли следов. Мелисанда взглянула вперед.

Нет, это невозможно! Они зашли в тупик! Слева и справа возвышались скалы, а в конце долины путь преграждала каменная стена. Из этой ловушки не выбраться, а охотники вот-вот настигнут их и расстреляют из арбалетов, точно крольчат. Что…

Но прежде чем Мелисанда успела додумать эту мысль до конца, Раймунд потянул ее в сторону, схватился за один из валунов, и тот словно по волшебству откатился в сторону, открыв проем.

Еще миг — и они очутились в темном коридоре. Раймунд поставил камень на место, и теперь Мелисанда поняла, что волшебство тут ни при чем. Снаружи этот валун казался непоколебимой твердыней, но на самом деле был круглым, как колесо, и легко двигался в выбитом в земле желобке. Приложив немного усилий, его можно было откатить в сторону и протиснуться в пещеру. Послышался звук, похожий на скрежет задвигающегося засова, и Раймунд с облегчением вздохнул.

— Вот теперь мы можем немного отдохнуть.

Мелисанда ничего не видела. Все звуки внешнего мира исчезли.

Девочка медленно опустилась на землю и устроилась на каком-то уступе. Она слышала, как тяжело дышит Раймунд.