Я быстренько расплатился и свалил из мастерской, желания посмотреть, как старый развратник учит девку работать на станках, не было. Вот так. Что мешало Полу правильно подойти к старому оружейнику, глядишь, не летал бы в его сторону молоток. Совершенно довольный, я повозился дома с оружием, предвкушая, как буду его завтра пробовать на стрельбище. От этого занятия меня отвлекли девочки и насильственным образом утащили в постель. Жизнь прекрасна — это я вам со знанием дела заявляю. Чем я хуже Митрича?

Утром Герда и Инга поехали обговаривать с Мари последние нюансы, а я отправился с Полом проследить, как упаковывают оружие и снаряжение в контейнер. Пол осторожно пожаловался на девушек. Они ему вчера совсем задурили мозги, и он отдал из резервов последнюю снайперскую винтовку L115А1 под патрон 338 Lарuа и пятьсот патронов к ней. Кроме того, единственную на складе и в своем роде уникальную винтовку 408 калибра Сhеy Тас LRRS М-200. Дамы еще зацепили единый пулемет производства Хеклер и Кох НК-21, кучу лент и патронов к нему. Зачем — не знаю. Пулемет считался хорошим, но почему-то немцы его на вооружение не приняли. А ещё собственноручно отдал вместо одного комплекта электронных приборов — два, и никак не может понять, зачем он это сделал.

— У тебя какие указания были насчет нас? — спросил я Пола, выслушав его нытье.

— Обеспечить вашу группу всем необходимым. Но…

— Ты обеспечил по высшему разряду, то есть сделал свою работу отлично. Так?

— Так.

— Кто мы такие, знаешь? И для чего нам это снаряжение?

— Нет, сэр! Мне лишь приказано обеспечить ваше пребывание на этой базе. Сэр! — Пол не понимал, к чему я веду, и на всякий случай перешел на уставной язык.

— Может быть, мы планируем спасти мир и ты, предоставив наилучшее снаряжение, внес свою лепту в это благородное дело. Как насчет этого, парень?

— Я рад помочь, сэр! Нет, всё-таки, Макс, ты хитрый… ладно, проехали. Да мне и не жалко.

Вот и ладненько. Доехали быстро и поговорили хорошо.

Снаряжение поместилось в один не слишком большой, но очень тяжелый контейнер, и должно было лететь с нами в самолете. В Кейптауне уже наняли машину, которая доставит груз из аэродрома на виллу.

Потом пошли в тир попробовать новое оружие. Там никого, кроме нас, не оказалось, я вообще за все время пребывания на острове видел только Мари, Пола, кладовщиков — любителей русского оружия, и официантов, приносивших нам еду. Ну, еще и охрану на КПП. Это из-за режима секретности, или место пока только обустраивается и штатами не обзавелось? Интересно, но совсем неважно. Ясно только одно, сотрудничество с Орденом нам по итогу отношений ничего, кроме неприятностей, не принесет. Оснований так думать нет, но предчувствие есть. Слишком организация неоднозначная. Да и Мари почти ясно сказала, что мы прихоть одного человека. А прихоти и пристрастия очень быстро надоедают.

Еще раз пострелял из Галила, только попробовал на нем все прелести обвеса.

Из UМР стоило стрелять только на ближние дистанции, особенно с глушителем. Попробовал на пятьдесят метров, терпимо, но дальше уже критично. Короткий ствол, ничего не поделаешь. Ствол не задирался, хват удобный и патрон мощнейший, лучше не придумаешь, темп стрельбы поменьше, чем у МР-5. Но тут, я думаю, совсем не лучше эта машинка, чем отечественные новые образцы. Разве что мощным патроном. Но и в России уже вовсю оружие делают под новый патрон 9х21. Хотя это разного предназначения патроны.

Постреляли и выпили коньяка. Я вчера, не надеясь на успех, попросил принести в бунгало две бутылки армянского коньяка «Наири» и, к моему удивлению, его принесли. Одну бутылку я подарил Полу, а из второй мы выпили по паре бокалов. Расстались если не друзьями, то хорошими приятелями.

Оказалось, что Герда и Инга делали то же самое у нас в бунгало, только пили французское вино с мадемуазель Мари.

— Мы тут решили немножко ваш отлет отметить, вы не против, Макс? — поинтересовалась она.

— Ни в коем случае. Мужчины молодеют, когда пьют вино с красивыми женщинами.

— Льстец. Но все равно приятно. Девочки, где вы его откопали?

— На голову мне упал, — пояснила Герда с хитрой улыбочкой. — Я его подобрала и сохранила для себя и Инги.

— Ага. Поступил ко мне в пользование в полной сохранности. Герда заставила меня изучить инструкцию по его применению, чтобы как можно дольше работал и не ломался, — засмеялась Инга. — Игрушка дорогая, любимая.

Поболтали немного, рабочих тем почти не касались, наговорились за эти дни. Мари передала небольшой пластиковый кейс с нашими новыми документами, попрощалась, напомнила, что через два дня будет в Кейптауне и уехала на черном Рейндж Ровере.

Я открыл кейс. В пластиковых мешочках лежали стопочки по три Ай-Ди. В первой стопке Питер ван Клюйверт, Ребекка Мак-Мерфи и Симона Дешамп…

— Как вам Мари? — спросила у нас Герда.

— Опасная.

— Очень опасная, — добавила Инга. — Она, наверное, из ближнего круга Совета. Советники. Первые после богов.

— Вы в курсе, что остальные из Совета про нас не знают? Решение принимал только один из них. Кто, я не знаю.

— Нет. А ты откуда знаешь?

— Она сказала.

— Нам почему-то ничего подобного не говорила. Глаз на тебя положила? — сказала Герда. Слишком равнодушно сказала. Я повернул голову и увидел, как она на меня смотрит. Как змея на мышь. Холодно и как на свою еду.

— Я тоже заметила. Максим, ты такой… Макс, ты сякой… Положила глаз, точно, — такой же равнодушный голос Инги. А взгляд как у дикой кошки.

— Девочки…

— Гаремом решил обзавестись? Или просто с начальницей побаловаться, для пользы дела? Говори, ты же придумаешь, что сказать, — Инга и Герда говорили по очереди, но получалось одно стройное предложение. Очень слаженно у них получалось, как тренировались долго.

— Нет. У меня есть вы…

— Мы-то есть, но еще одну в коллекцию положить не помешает.

— Француженку…

— Для удовлетворения амбиций…

— Мы думали, ты наш…

— Мы думали, ты настоящий…

— А ты козел…

— Как все…

— Надо кадык ему вырвать и застрелить…

— Яйца отстрелить…

— Тихо. Мои яйца вам еще понадобятся. Что это было? Я вам что, основания дал так говорить? Посидите и подумайте. Я тоже думал, что у вас мозги есть… — я развернулся и пошел в дом. Ни хватало еще. Спелись. Проучу засранок. На то я и муж — бунт на корабле подавлять. Я только подумал, а они уже казнить.

Я залез в кресло и взял книгу. Все, сегодня я с ними не разговариваю, не кормлю и не сплю, и вообще в Кейптауне в комнату профессора пойду спать.

До самолета осталось два часа, и я провел их за книгой. Девочки вертелись рядом, но не подходили. Только поглядывали и собирали вещи. Причем самым наглым образом ополовинили бар и позасовывали бутылки в сумки. Законопослушные западные девушки, называется. Цыганва…