Однако на самом деле они ничего не делили поровну, и сейчас Мишель это понимала. Она – отдавала, а Кевин – брал. Она делала для него все, потому что любила его.

Тайлер не раз говорил ей, что она ведет себя глупо. И он оказался прав. Сначала надо признать это, а потом суметь преодолеть. Кевин занял большую часть ее жизни, десять лет – почти треть прожитого. Будет невероятно трудно забыть его и идти дальше.

Но если надо продолжать жить, если необходимо вновь обрести самоуважение и чувство гордости – она должна это сделать!

– Когда состоится свадьба? – спросила она резко.

Тайлер с изумлением взглянул на нее. Может быть, она вновь собирается впасть в истерику?

– Очень скоро, – сообщил он. – В первую субботу мая. Осталось три с половиной недели. Почему ты об этом спрашиваешь? Бог мой, Мишель, неужели ты надеешься, что он расторгнет помолвку и вернется к тебе?

Эта мысль до сих пор не приходила ей в голову.

Даже если бы он это сделал, Мишель ни за что не позволила бы ему вернуться обратно. Никогда. Ни за что. Она почувствовала что владеет собой – в первый раз с того мгновения, как достала из почтового ящика злосчастное приглашение.

Это было хорошее чувство.

– Сказано ли в твоем приглашении, что оно – «на двоих»? – потребовала она ответа у Тайлера.

– Да я уверен, что это так.

– Есть ли у тебя сейчас постоянная девушка?

– Хм… Нет… Постоянной – нет.

– Представляю. Только партнерша. Но это не меняет суть дела. Я уверена, что девица не будет возражать, если ты пойдешь на свадьбу со старой подругой.

Тайлер разинул рот от удивления.

– Ты хочешь, чтобы я пошел на свадьбу Кевина с тобой?

– А почему бы и нет?

Он изумленно смотрел на нее.

– Но почему ты хочешь пойти?

– Потому что я должна.

– Я не понимаю твоего желания, Мишель, – сказал он с неподдельным сожалением. – Действительно не понимаю.

Она печально улыбнулась.

– Моя мать умерла от рака, когда мне было тринадцать лет, Тайлер. Я говорила тебе об этом?

Он нахмурил брови.

– Нет, нет… Мне известно, что она умерла, но я не знал когда и отчего. Но все же, какое отношение это имеет к свадьбе?

– Когда она умерла, я спросила, могу ли увидеть ее перед похоронами, чтобы попрощаться навсегда. Меня не пускали к ней последнюю неделю. Отец говорил, что она не узнает меня, потому что находится под действием морфия. Как бы то ни было, я не смогла заставить себя подойти к гробу. Я убеждала потом себя, что так случилось потому, что я хотела запомнить ее живой и здоровой, но правда заключалась в том, что я очень боялась. Боялась того, что могла увидеть. Боялась смерти. И с тех пор я всегда жалею об этом. Я… я…

Ее голос сорвался, и, прежде чем она успела опомниться, Тайлер снова заключил ее в свои объятия. Она опять разрыдалась.

– О, Мишель… О, милая… Не плачь, пожалуйста. И, прошу тебя, не думай об этом. Ты была всего лишь юной девочкой, а она была твоей матерью. Я считаю, ты проявила мудрость. Гораздо лучше помнить ее такой, какой она была прежде.

– Нет, нет, ты не понял. – Мишель, задохнувшись, вырвалась из его объятий и подняла измученное душевной болью лицо. – Это бы сделало ее смерть реальной, долгие годы я не верила в это. Мне казалось, что мама просто уехала куда-то. И только несколько лет назад я поняла, что она действительно умерла, Женитьба Кевина для меня – все равно, что его смерть. Я должна быть там, чтобы, увидеть все своими глазами, чтобы убедиться в реальности происходящего и понять, каков на самом деле этот человек. А затем я буду готова продолжать жить уже без него.

Тайлер долго молчал и только вытирал кончиками пальцев слезы на ее щеках.

Наконец, увидев, что она успокоилась, он, улыбнувшись, сказал:

– В таком случае дело моей чести взять тебя с собой. Но при выполнении двух условий.

– Все, что угодно.

– Не посылай ответного письма на его приглашение.

Мишель широко раскрыла глаза при мысли о том, какой шок испытает Кевин, когда она явится к нему на свадьбу вместе с Тайлером.

– А второе условие? – спросила она, внезапно осознав, почему жажда мести является столь сильным чувством.

Глаза Тайлера блеснули.

– Надень что-нибудь очень сексуальное…

– Ну как? – Мишель слегка повернулась. Люсиль присвистнула.

– Теперь ты понимаешь, что не зря взяла меня с собой в магазин?! Тебе потрясающе идет этот цвет. А если ты еще распустишь волосы и сделаешь макияж…

Мишель поглядела на свое отражение в зеркале, и ее охватил удовлетворенный трепет.

Когда в прошлую субботу они зашли в бутик, и Люсиль попросила ее примерить именно это платье, Мишель покачала головой и сказала, что оно слишком яркое. Она никогда не носила одежду броских тонов, обычно предпочитая нейтральные цвета. Они всегда прекрасно сочетались между собой и, кроме того, годились для любых случаев. Будучи по натуре практичной, Мишель избегала ярких красок в своих нарядах.

Но Люсиль протягивала ей платье и настаивала на том, чтобы она его примерила. И все, что было прежде, осталось в далеком прошлом… Теперь она стояла, одетая с головы до ног в ярко-голубое, и ее сердце замирало при мысли о том, что скажет Кевин, увидев ее в подобном наряде.

Прежде Кевина, однако, должен появиться Тайлер. «Это глупо, – думала она, но, похоже, мнение Тайлера волнует меня больше».

«Что-нибудь сексуальное», – попросил он. Платье, которое она сейчас надела, было именно таким, и, кроме того, оно было воздушным, элегантным и невероятно женственным. Таких Мишель никогда не носила.

Платье состояло из нескольких слоев. Снизу – атласный, обтягивающий фигуру чехол до лодыжек, а сверху – шифоновая накидка с длинными рукавами и крошечными агатовыми пуговицами. Когда Мишель расхаживала по примерочной, легкий шифон поднимался в воздух, а тончайший атлас нижней юбки плотно льнул к животу и бедрам.

– Я не думаю, что стоило тратить на это деньги, – сказала она, однако высказывание было слишком опрометчивым. Платье действительно соответствовало цифре, указанной на ценнике.

– Твой дружок-плейбой будет в шоке, когда увидит тебя, прокомментировала Люсиль. Ты вообще-то думала о последствиях, когда просила подобного человека взять тебя на свадьбу Кевина? Теперь уже неважно, в каком состоянии ты тогда находилась – все равно придется потом наплакаться. Он схватит тебя в свои волчьи объятия, и не успеешь ты опомниться, как окажешься у него в постели.

Мишель рассмеялась.

– Если бы ты знала Тайлера, то поняла бы, что сморозила глупость. Он и не помышляет обо мне в этом смысле. Нисколько. Мы просто добрые друзья.