– Я имел в виду только дам.

– Перестанем дурить друг другу голову, мистер Хайнс. Выпоместили в газете, которую читают все актрисы, объявление, при помощи которогоискали женщину со строго определенными внешними данными, предлагая им оченьтаинственную и хорошо оплачиваемую работу. Вы велели им всем одинаково одетьсяи расставили на перекрестках улицы Адамс. В конечном итоге вы остановили выборна этой девушке. Вероятно потому, что она больше всех напоминает женщину, закоторую вы хотите ее выдать. Так вот, меня просили исследовать это делонастолько, чтобы убедиться, что в нем нет ничего противозаконного.

– Кто вас об этом просило?

– Мой клиент.

Хайнсу, очевидно, делалось все больше не по себе.

– Меня этот ответ вряд ли может удовлетворить.

– Для меня он вполне достаточный.

– Вы хотите убедиться в том, что действия, которые выопределили, как фальсификация личности, являются легальными?

– Да.

– А если я сумею убедить вас, что это совершенно легально?

– Тогда мне больше нечего здесь будет делать. Раз этамолодая особа хочет заработать деньги, не нарушая при этом законы, то я ничегопротив не имею.

– Мы могли бы поговорить наедине?

– Именно здесь.

– Я сказал – наедине.

– У нас здесь максимум скромности.

– Хорошо, сядем, – сказал Хайнс, отчаявшись. – Знаете… выменя совершенно ошеломили. Прошу дать мне немного времени, чтобы придти в себя.

Ева Мартелл и Адела Винтерс сели на диване, Мейсонрасположился в кресле напротив них. Хайнс, подумав, придвинул стул и сел устола.

– Я, – обратился Хайнс к Мейсону, – решил быть с вамиоткровенным.

– Это очень хорошо, – сказал Мейсон, – однако, спервапроверим в порядке ли ваши счета. Вы выплатили этим женщинам условленные суммы?

– Еще нет.

– Может быть, вы заплатите им деньги?

– Сделаю это с удовольствием, но у меня нет желанияисполнять ваши приказы, да еще высказанные таким тоном.

– Так заплатите и тогда не нужно будет исполнять приказы.

– Приказ, однако, был высказан.

– Черт возьми, заплатите же им!

– Разве они являются вашими клиентками? – покраснел Хайнс.

– В определенной степени. Кое-кто из их друзей просил меняприсмотреть за этим делом.

Поколебавшись, Хайнс вынул толстый бумажник, вытащил пятьпятидесятидолларовых банкнот и вручил их Еве Мартелл, затем подал стодолларовуюбумажку Аделе Винтерс.

– Теперь уже лучше, – сказал Мейсон, когда Хайнс спряталбумажник в карман. – Я вас слушаю.

– Эту молодую особу зовут Ева Мартелл, – начал Хайнс. –Женщина, которая составляет ей компанию, это миссис Адела Винтерс, исполняющаяфункции опекунши. Если вы видели объявление, то помните, что я обязалсяплатить, и хорошо платить, опекунше. Для моей собственной безопасности, а также для безопасности этой молодой особы. Я хотел, чтобы не было ничегодвузначного в этом положении, ничего такого, что могло бы привести хоть кмалейшему обвинению в моральной неустойчивости.

– Да, – подтвердил Мейсон, – похоже, что альковные дела невходят в правила игры. Следовательно, это мисс Ева Мартелл. Верное ли у менявпечатление, мисс, что вы живете здесь как двойник Хелен Ридли?

– Да, – ответила брюнетка.

– Почему?

– Таковы были инструкции.

– От кого?

Она заколебалась на мгновение, но Адела Винтерс быстроответила:

– Это поручение мистера Хайнса, человека, который сидитперед вами. Он так распорядился когда мы сюда въехали, а мы лишь выполняли егоуказания с точностью до запятой. Мы делали все именно так, как он сказал.

– Слова миссис Винтерс соответствуют действительности? –спросил Мейсон.

Хайнс прокашлялся.

– В принципе, все правильно, – признал он неохотно.

– Я так понимаю, что вы берете на себя ответственность заэто, – сказал адвокат.

– Да, – подтвердил Хайнс, – от начала и до конца.

– Я думаю, вы отдаете себе отчет в том, что фальсификацияличности является преступлением?

– Только тогда, когда она производится в целях обмана. Яочень старательно проверил законы, очень старательно, господин адвокат. Уверяювас, все мои действия в этом деле абсолютно законны. Здесь нет ни тени обмана.

– Но вы намереваетесь обмануть кого-то, иначе зачем весьэтот цирк.

– Смотря кого, здесь с точки зрения закона существует оченьбольшая разница.

– Я как раз думаю, – сказал Мейсон, – понимаете ли вы в чемэта разница состоит?

– Понимаю.

– Кто снимает эту квартиру?

– Я. То есть…

– Я спрашиваю кто ее снимает?

– Хелен Ридли.

– Настоящая Хелен Ридли?

– Да.

– Кто позволил вам впускать этих женщин?

– У меня есть на это разрешение.

– Письменное?

– Нет.

– Вот видите, – сказал Мейсон.

– Минуточку. Я хочу сделать вам предложение. Предположим,что я попрошу, чтобы сама мисс Ридли пришла к вам и сказала, что я еепредставляю, что все мои действия согласованы с нею и вполне законны, что нехотим совершить никакого противоправного обмана и что совместно несемответственность за все поручения, которые даем этой молодой особе. Васустраивает?

– Настоящая Хелен Ридли? – недоверчиво спросил Мейсон.

– Да.

– Это не будет номер два из вашего списка брюнеток? –иронично улыбнулся адвокат.

– У Хелен Ридли будут при себе водительские права, на нихнаходится отпечаток пальца. Вы сможете взять отпечаток пальца непосредственно унее и сверить с отпечатком на правах. Трудно придумать более убедительноедоказательство.

– Когда это произойдет?

Хайнс посмотрел на часы.

– Сейчас уже почти полдень. Постараюсь прислать ее к вам вофис через час.

– Сделайте это. – Мейсон встал и пошел к дверям. На порогеон остановился и сказал Еве Мартелл: – Мой номер есть в телефонном справочнике.Если что-нибудь будет вызывать у вас сомнения, прошу позвонить мне. Я свяжусь свами вечером. Пока я с вами не поговорю, прошу ничего не предпринимать.