Он, как почувствовал это, и не дожидаясь моих ответов, смылся по больничному коридору, до самого ужина; в столовой они оккупировали столик для игры в домино. Лечащий врач разрешил это нарушение больничного режима, при условии, чтобы сильно не шумели. До меня в палату доходил стук «костей» с громкими восклицаниями:

– Рыба!

Блин! Меня выписали из больницы и вернули на место моей практики. Такого ужаса я не мог представить даже во сне: вся колония отходила после потопа.

– Архив? Какой архив? Лена, ты не помнишь где у нас был архив?

– Товарищ прапорщик, я, вообще-то не Лена, меня зовут Леонид!

Архив затопило, нет архива.

Меня дежурный по колонии провел в комнату моего проживания; кажется, я успел побывать здесь, перед тем, как меня забрали в больницу. Я перерыл все вещи, принадлежащие мне, они не пострадали от ливня. Какие-то дневники, записи, различный хлам. Я решил навести порядок. Дневник Сироткина – мне эта фамилия ни о чём не говорила, я пробежал мельком по страницам дневника. Какая чушь, бред…, задержавшись немного на фотографиях: Какое-то кольцо с изображением танцующего шута, мечта нумизмата – изображение редких монет, найденных на берегу реки Илек. Мне оно надо? Мне оно совсем не надо. Я, большую часть всех дневников отправил на свалку. Не пойму, зачем я раньше собирал всю эту галиматью? Чушь! Мистика! Избавившись от накопленного мусора, сразу дышать стало легче. Моя память восстанавливалась плохо, энтузиаст – медик из этой колонии решился провести надо мной эксперимент с шоковой терапией. Блин! Лучше бы я не соглашался! Это был даже не эксперимент, а чёрт знает, что! Этот медик свалил всё в кучу: и гипноз, и применение, каких-то самодельных приборов, и медиума из местных поселенцев, и двух помощников гипнотизёра. Блин! С одного сумасшедшего дома, с храпящим по ночам подполковником, я попал в другой. В этом краю, наверное, все помешаны на мистике. Это было закономерное продолжение того хлама, что я выкинул в мусор. Я почувствовал, что из будущего психолога, психиатра, сам начинаю превращаться в объект, изучаемый в психиатрии.

– Кто такой «Кишмиш»?

– Виноград без косточек, на Кавказе.

– А, точнее?

В моём мозгу вертелись какие-то размытые образы поселенцев: какой-то грузин и Мишин, мой земляк. Врач, по компьютеру, вошёл в сеть внутреннего пользования.

– Да, были такие. Кишим и Мишин во второй половине двадцатого века. Но, только ты с ними не мог встречаться. Их дела закрыты, в связи со смертью осуждённых. Можешь их могилы проведать на местном кладбище.

– Как так? Я же общался с ними, и видел их перед собой, как вас. Мне их, охранник дядя Вася, как помощников рекомендовал. Врач опять защёлкал клавиатурой.

– Последний охранник, по имени Василий, работал в нашей системе, ещё до войны.

Я заткнулся и прекратил отвечать на вопросы врача. С защитой диплома я пролетел, мой куратор всё порешал в университете с оформлением академического отпуска, но я; кровь из носа, обязан был собрать всю документацию для защиты. Я согласился, мне ничего не оставалось делать. Меня в колонии закрепили за местной библиотекой, чтобы я смог отработать тюремную пайку. Блин! Этот врач не отвязывался от меня. Я уже был рабом системы: мало, что он проводил надо мной сеансы гипноза, с записью на видеоплеер, он продолжал задавать побочные вопросы:

– Кто такой Втикач?

Блин! Я всё вспомнил. И дела, перечёркнутые красной полосой, и своих помощников, отказавшихся мне помогать при упоминании этого Втикача. Кажется, я начал сходить с ума! Я выкинул всё из памяти, как хлам из своей комнаты, постаравшись стереть все ячейки моего мозга.

– Я не знаю, кто такой Втикач.

Врач хотел задать ещё вопросы, но посмотрев на меня, махнул рукой.

***

Мне надоело быть вечным студентом, через год, я защитил диплом и с бригадой свежеиспечённых специалистов уехал работать в Мексику, психологом в археологическую партию. Тесен мир! Оренбург меня и там догнал.

Меценат из Мексики – очень крупный бизнесмен, приобрёл два лота на аукционе Сотбис, чтобы пополнить коллекцию в одном из музеев Мехико. Это была скульптура женщины, выполненная из золота, и перстень, со странным рисунком, тоже золотой. После покупки прошло много времени, экспонаты ни разу не выставлялись в музее. У обладателя этих, воистину, бесценных вещей возникло ощущение, что его надули. Срочно, понадобилась консультация специалистов. Посредник в споре между бизнесменом и фирмой, проводящей этот аукцион, обратился к нашей группе, с обязательным присутствием психолога, способного успокоить нервного, но богатого клиента. Блин! Жребий выпал на меня, а я в испанском языке, и в археологии, ни в зуб ногой. Пообещали дать переводчика. Это уже хорошо.

Нас представили меценату. Что сказать – первое впечатление может быть обманчивым:

– Маленький, толстенький, с двумя револьверами в руках, и кучей телохранителей за спиной. Ужасно противный, выраженный холерик, с высоким писклявым голосом. Издержки профессии, приходится терпеть, не обращать внимание на крики, вырывающиеся из этого пискли, вместе со слюной. Что ж, приходится работать с такими! Покупатель сомневается в подлинности артефактов, требует проведения экспертизы и дополнительного материала о предыдущих обладателях этих вещей. Наш эксперт был в полном ауте:

– Он, что хочет? Чтобы я ему назвал имена кузнецов, создавших эти шедевры? Да этим артефактам больше лет, чем всему человечеству! Он не верит никому: ни мне, ни переводчику, ни экспертизе! Не знаю, как ему доказать, что эти вещи подлинные.

В руках эксперта было две фотографии. Нас, как не участвующих в экспертизе покупок, не допускали к оригиналам. Блин! Я потянулся за фотографиями, мне было интересно, из-за чего такой шум, что даже жадноватые и расчётливые мексиканцы, готовы отдать кучу денег, за достоверность купленного лота.

– Я, кажется, уже видел этот перстень, и знаю, как его проверить.

Блин! Мои слова были, хуже разорвавшейся бомбы. Никто не ожидал их от психолога, далёкого от археологии и от всего, что с ней связано. Я не заметил, как к нашей группе подошёл меценат и хозяин этих вещей. Наш переводчик перевёл ему мои слова. Он, что-то пропищал своим гориллам, и через две минуты телохранитель притащил этот перстень. Да, я не ошибся – это был перстень эрцгерцога. Меценат подержал перстень в руках, потом передал мне:

– На! Доказывай.

Я одел перстень на палец, к верху рисунком. Блин! Танцующий клоун мне подморгнул. Мексиканец отдал еще один приказ и на меня нацелилось всё оружие его охраны. Я понял, что третьего приказа я не услышу, это подтолкнуло меня, пересилить свой страх, и провернуть кольцо вниз изображением.

***

Маньяка поймали. Врачи признали его невменяемым.

– Как