поздороваться с Дорой и еще раз поблагодарить её за помощь по дому. Я заметил, что общение между ними стало более близким, что-то изменилось в обоих, но у меня не было времени подумать над этим.

— Ну как ты, дружище? — сказал я ему, садясь в машину. — Новая бабочка?

— Да. А ты всё также при своём, — показал кивком на мою шею.

— Стогову я просто так не сдамся, — я туже затянул свой жёлтый галстук.

— Упрямства тебе не занимать, — Крис нажал на педаль.

Мы отъехали.

— Ты не в обиде за тот вечер… — осторожно начал я.

— За твою выходку на моём дне рождения? — продолжил мой друг. — Да, я дулся на тебя первый день. Но когда тётка Морфо упорхнула из моего холостяцкого гнезда, я даже захотел сказать тебе спасибо.

Я усмехнулся.

— К тому же, надо признать, помощь Доры пришлась очень кстати, — добавил он.

Крис хотел что-то добавить, но внезапно я вспомнил про Жюли.

— А где твоя юная гостья? Она не едет с нами?

— Жюли уже на заседании, — ответил он. — Решила добраться на своём авто, чтобы не стеснять тебя.

Какая предупредительность, подумал я.

— Она немного боязливая, но очень понятливая, — сказал Крис. — Как твой доклад? В этот раз я тоже выступаю, угадай, с чем.

— Судя по новой бабочке, это Zizula hylax?

— Именно.

И вот мы на месте. Забыл рассказать вам, что в наших краях среди учёных заведено повязывать шею бабочкой того же окраса, что изучается в данный момент. Для этого главный наш профессор Стогов даже выбрал портного, который развернул целое производство мужских бабочек. Наши энтомологи снабжают его эскизами живых крылатых, по которым тот создаёт их из ткани. Напомню, что один я носил галстуки, напоминающие форму стрекоз, потому что никто, кроме меня, не решался их изучать.

Навстречу нам откуда-то из толпы выплыла Жюли.

— Господин Спурис, рада встрече, — проговорила она.

— Взаимно. Как вам обстановка?

— Очень оживлённо, — обвела взглядом толпу.

— Зандис, ты выступаешь вторым сразу после меня, — уточнил Крис, читая программу заседания.

— Бьюсь об заклад, Стогов сделал это умышленно, чтобы рассорить нас, — сказал я.

— Рассорить вас? — удивилась Жюли. — Но зачем ему это?

— Методы Стогова жестоки, — подхватил Крис.

— Никогда бы не подумала, что человек, так любящий бабочек, способен на жестокость, — тонким голоском проговорила Жюли.

Мы с Крисом переглянулись и отошли на свои места. Он выступал первым. Рассказывал про бабочек вида Zizula hylax. Крис также нарисовал цветной эскиз и продемонстрировал всем красоту их крыльев.

— Бабочек меньшего размера я не встречал, — сказал он.

— Где обитает эта красотка? — спросили у него.

— Чаще всего в саваннах, но я встречал и у нас на лугах.

— Великолепно, — подхватил профессор Стогов. — Итак, мы прослушали доклад господина Кристиана Циммермана. Теперь выступает Зандис Спурис, который продолжил изучение насекомых Odonáta. Они у нас в чёрном списке, поэтому, друзья, задаём как можно больше вопросов.

— Тело стрекозы состоит непосредственно из головы, грудной части и протяженного брюха, которое оканчивается парой специальных щипцов, — показал я.

— Какой вред она способна причинить? — прозвучал вопрос.

— Стрекоза — безвредное насекомое, а уничтожает она лишь мелких вредных «букашек».

— Сможет ли она укусить человека?

— Человека стрекоза не может ни укусить, ни ужалить. Дело в том, её челюсти приспособлены только для поедания мелких насекомых, а кожу человека она прокусить не может.

— А как насчёт вреда бабочкам?

— Можно не беспокоиться.

Когда я завершил своё выступление, мне показалось, что слушатели, настроенные вначале враждебно, к концу оттаяли, в том числе и Стогов.

— Что ж, на сегодня вышло неплохо, — смягчился он.

— Мне можно продолжить свои исследования?

— Продолжайте, — ответил он. — Но вины за распространение крыс это с вас не снимает.

— Я слышал, обстановка немного улучшилась, — вставил Крис. — Крысы утихомирились.

— Это так, — подтвердил Стогов. — И всё равно полиция ловит виновника.

Он многозначительно посмотрел на меня.

— Давайте заедем к нам, — прозвучал голос Жюли Морфо, которая снова появилась из ниоткуда.

Весь вечер мы обсуждали стрекоз, бабочек и их покровителя Стогова с оравой мягкотелых энтомологов. Жюли перестала смущаться, да и я почувствовал себя увереннее, и в наш разговор влился хохот.

Я признался, что меня удивила резкая перемена Стогова в отношении ко мне и моим стрекозам. Оказалось, это постаралась Жюли. Перед началом заседания она подошла к профессору и предложила ему выступить в их городе на встрече ученых. Рассказать об изучении бабочек. При этом она добавила, что приехала послушать именно мой доклад — о стрекозах.

Провожая меня, Крис шепнул на ухо, что ему очень нравится Дора. Он спросил, не буду ли я противиться его ухаживаниям за ней. Я возражать не стал. Вернулся домой и без сил лёг спать, даже не поговорив с Дорой.

Наутро она разбудила меня с плохой новостью. Вчера, пока я был на заседании, приходили полицейские. Однако они разыскивали не меня, а моего кота. Его обвиняют в разжигании войны с крысами. Уже прошёл слух, что мой кот обладает даром речи. И хотя в это мало кто верит, его уже посчитали чуть ли не посланником дьявола.

— Он ушёл от нас, — заключила Дора, — сбежал от всех.

— Он еще вернётся, — возразил я, — когда как следует проголодается.

Но прошёл день, за ним другой, пролетела неделя. Мой кот дома так и не объявился.

Помню, очень давно, когда меня бросила невеста, я воспринял этот удар спокойно. Но теперь, когда от меня ушёл мой кот, я почувствовал себя совершенно никчёмным человеком. Я должен попытаться его вернуть, а как, я подумаю об этом завтра. Сегодня мне нужно подготовить новый доклад о стрекозах вида Cordulegaster helladica.