Константином оказался приземистый человечек с боевыми глазами и доброй улыбкой. Он встретил нас в холле и сразу обратился ко мне.

— Добро пожаловать, мисс Торнтон. Позвольте я представлю вам всех помощников и покажу ваш новый дом.

Я кивнула и выслушала все имена, которые мгновенно забыла. Во мне начал бурлить адреналин. Кажется, я наконец осознавала, что теперь мой дом здесь. Вдали от мамы и папы, но там, где я мечтала учиться.

— Я подожду здесь, Лиза, — оповестила меня Карина, оставаясь в гостиной.

Она тут же ушла в телефон, что-то печатая. Константин провел нас по первому этажу, показывая малую гостиную, кинотеатр, столовую и кабинет.

— Пройдемте на второй этаж, мисс Торнтон, Елена Григорьевна.

— Нет, на лестницу я не полезу, — наотрез отказалась бабуля и осталась в столовой. — Подожду тебя здесь, Лизок. Костя, можно бы и завтрак подавать.

Константин посмотрел на меня мельком. Я прикрыла глаза, соглашаясь с бабушкой. Он тут отправил что-то через мобильный и пригласил меня к лестнице.

— Спальня Андрея Михайловича, — показал он первую комнату. — Ваша следующая. Смежная дверь очень удобна.

— В духе британских дворцов, — усмехнулась я и тут же уточнила. — Президент действительно живёт в этом доме?

— Да, конечно. Правда, он предпочитает проводить выходные в резиденции Одинцово.

— О, у бабули там дача, но она никогда не говорила…

— Что ее сосед президент? — Константин хитро взглянул на меня. — Поверьте, наши соседи тоже не догадываются.

— Но как так?

— Спросите у Карины при случае. Это государственная тайна. Я не имею права разглашать даже вам.

— Ладно, не буду тогда вас пытать. Пока что.

Я вернула ему добрую улыбку. Дворецкий мне нравился.

На втором этаже также было еще несколько спален. В одной их них я заметила женские вещи. Стало не по себе. Почему-то сразу подумала, что это комната жены Андрея, в которой он приказал оставить все, как было. Мамины жутковатые истории запали мне в душу.

— Здесь кто-то живет? — спросила я осторожно.

Сразу же сообразила, что вряд ли Громов жил здесь с женой до избрания. Константин подтвердил мои догадки.

— Это комната Карины.

— Она здесь живет? — тут же выпалила я, повторяясь.

— Нет, но иногда остается на ночь, — пояснил Константин.

Я вспыхнула от злости. Дворецкий сделал вид, что ничего не заметил и быстро закончил экскурсию по второму этажу.

Едва ли видя ступеньки под ногами, я спускалась вниз с опущенной головой. В столовой уже накрыли завтрак, и бабуля намазывала масло на тост.

— Приятного аппетита. Прикажете подать кофе или чай? — уточнил Константин.

— И то и другое, милейший. Прямо сейчас можно, — ответила за меня бабуля.

Я села на стул, глядя в стену, не в силах моргнуть.

— Хлеб пекут сами. Без дрожжей. Очень вкусный, — похвалила бабушка тост. — Карина ухала. Сказала, что спешит. Ты в порядке, милая? На тебе лица нет. Что там тебе показал Костя наверху? Пыточная или красная комната боли? Одно твое слово, и мы уедем ко мне, Лизок. Или сразу в аэропорт. Пошел он в задницу этот Громов.

— Она спит здесь. И с ним, — очнулась я, добавив: — Наверное.

— С чего ты взяла?

— У нее своя комната наверху.

— У Карины?

— Да.

Бабушка помолчала, а потом выдала, как всегда прямо и мудро:

— Не знаю и знать не хочу, что у тебя с нашим Венценосным за свадьба такая… Даже спрашивать не буду. Но обычно любовнице не выделяют комнату в дому. С ней спят в одной постели. Если это, конечно, не Лувр и Людовик- Король-Солнце. Андрюше нашему до него далеко. Слава богу.

Я покачала головой, не особенно успокоившись от ее слов.

— Не знаю, ба… Я бы не хотела жить здесь с ней. Как запасная жена для ширмы. Это противно.

— Выйдешь за него — и выгонишь поганой метлой. Но больше похоже, что твой женишок затрахал Каринку работой, а не известным органом.

— Ба! — вскрикнула я, краснея еще сильнее.

А потом прыснула, смущаясь как дурочка. Пора бы привыкнуть к ее прямоте, но я не могла. Это всегда было неожиданно, смущающе и забавно.

Константин сам принес нам кофе и чай, спросил:

— Еще что-нибудь желаете?

— Будь добр, дорогой, исчезни. Дай нам поговорить, — отправила его бабушка, снова смущая меня.

— Как прикажете. Приготовить вам комнату на первом этаже, Елена Григорьевна?

— Нет, я уеду скоро. Надеюсь, такси сюда можно вызвать?

— Боюсь, что нет. Но вас отвезет водитель.

— Прекрасно. Свободен, Костя. Спасибо.

Константин кивнул и покинул нас. Бабушка сама налила чай сделал глоток, а потом спросила:

— Он тебе нравится, да?

— Дворецкий? — не поняла я.

Ба закатила глаза.

— Да какой дворецкий, Лиза! Громов.

Я закусила губу и пожала плечами. Вспомнила наше знакомство с Андреем, его объятия и злой шепот в парке клуба, поцелуи и ласки в первый раз, на пикнике и в самолете. Было глупо отрицать… Хоть я и знала Андрея всего ничего, но — да…

— Да, нравится, — призналась я.

Скрывать от бабушки чувства — все равно, что прятать слона за ковром. Ей все видно лучше всех. Меня она знала, как облупленную.

— Понятно, — ответила она и сделала глоток чая. — Искренне надеюсь, что Карина не будет жить с вами, как запасная жена.

— А про его первую жены ты что-то знаешь? — не сдержалась я.

— Все пустое болтают. Никто ничего не знает, кроме самого президента. Но, по правде говоря, такой мужик и без жены это странно. Я думала, гей он.

Мои глаза сами собой закатились.

— Он не гей, ба. Уж поверь.

Бабуля Король ехидно усмехнулась.

— Не буду спрашивать, откуда у тебя такая уверенность. Но Каринку кстати многие в связи с Андрюшей нашим подозревают. А тут он тебя привозит… Честно, Лизок, мне не нравится эта история, но, похоже ты сама заварила кашу. Или твоя фамилия не Торнтон.

— Сама, — подтвердила я.

— Он тебя не заставлял?

— Нет, ба. Я все сама.

— Ладно. Как бы то ни было, для меня главное, что ты все делаешь по своей воле.

Я подумала, что стоит ей все рассказать и открыла было рот, но бабушка положила мне палец на губы.

— Нет, ничего мне не объясняй. Подозреваю, что все это государственная тайна. Вдруг меня потом пристрелит твой Константин или тот тип из Кремля.