– Ну, хорошо, – сказал Олег Витальевич, когда я более-менее связно поведала ему о событиях последних дней. – Основное мы выяснили, осталось немного. У вас есть фото вашей сестры?

– Да, конечно.

Я торопливо раскрыла сумочку, достала бумажник. Динкина фотография хранилась там за пластиковой рамкой. Я расстегнула бумажник, подала его следователю. Тот принял кожаную корочку, рассмотрел снимок на расстоянии вытянутой руки. Приподнял бровь, слегка качнул головой. Опустил руку на колено, перевел на меня взгляд:

– Не похожи вы с сестрой.

– Я же сказала: у нас разные отцы. Отец Дины был татарин.

Следователь кивнул. Спросил, указывая подбородком на фотографию:

– Можно взять?

Я вынула снимок и подала его Олегу Витальевичу. Тот аккуратно пристроил фотографию в пластиковую папку.

– Не беспокойтесь. Я верну.

– Хорошо, – прошептала я.

– Вы можете идти. Квартиру мы закроем и опечатаем. Ключи пока побудут у меня.

Я молча кивнула. Следователь поднялся со стула и вышел из кухни. Как только он скрылся за дверью, Динкина соседка бросилась ко мне:

– Лиза! Как вы?

– Я держусь. Спасибо за валерьянку.

Женщина махнула рукой. Неудобно, но я не помню ее имени.

– Ерунда! Лишь бы все обошлось!

Я оперлась рукой о стол и спросила:

– А вы не видели ничего… странного?

– Да в том-то и дело, что нет! – ответила женщина так горячо, что я ей сразу поверила. – Динка – девушка с головой, кого попало домой не таскает! Пару раз на неделе приходила с подругой, а так… Компании у нее дома не собирались.

– А когда вы ее видели в последний раз? – спросила я.

– В пятницу, – не раздумывая, ответила женщина. – Я по лестнице спускалась, а она в подъезд входила. Пакет у нее был в руках… большой такой. Динка сказала, что купила вечернее платье.

Я насторожилась:

– Вечернее платье? Значит, она куда-то собиралась?

Соседка с сожалением развела руками:

– Я не спросила. Посчитала, что неудобно лезть в чужую жизнь. Все-таки взрослый человек.

Я вздохнула. Женщина погладила меня по плечу.

– Все будет хорошо, – сказала она. – Вот увидите. Не такой Динка человек, чтобы пропасть без следа.

Горло сдавил спазм.

– Спасибо, – пробормотала я и торопливо направилась к выходу. Мне не хотелось распускать сопли перед посторонними людьми.

Я брела по улице, ничего не замечая вокруг. Изредка на меня натыкались люди, кто-то раздраженно огрызался, кто-то торопливо просил прощения. Мне были безразличны и те и другие. Мне нужна была только моя сестра. Бессознательно переходя с улицы на улицу, я добрела до маленького кафе. Вошла в прохладный зал, обвела его взглядом. Почти никого. Если не считать мужчины и девушки, сидевших за столиком у окна. Отдохну-ка немного, силы мне еще понадобятся. Заодно выпью кофе, решила я. Уселась неподалеку от ранних посетителей. Зал был настолько маленький, что столики стояли почти впритык. И я волей-неволей стала свидетельницей их разговора.

– Мне все это надоело, – говорила девушка, отбивая пальцами на столе сложный ритм. – Ты мне шагу без присмотра ступить не даешь!

– Мы же договорились, – начал мужчина, но девушка оборвала его.

– Плевать мне, договорились мы или нет! Я свободный человек, что хочу, то и делаю! И я тебе, между прочим, не жена!

С этими словами девушка решительно поднялась со стула. Мужчина схватил ее за руку:

– Подожди!

– Убери руки, – громко приказала девушка.

Мужчина помедлил и разжал пальцы. Девушка тряхнула роскошными длинными волосами, бросила на меня быстрый взгляд и вышла из кафе. Мужчина остался сидеть за столиком. Его спина сгорбилась и превратилась в спину старого человека.

Официантка подошла ко мне в ту минуту, когда я уже начала раскаиваться, что зашла в это кафе. Кому приятно с утра пораньше стать свидетелем личной разборки! Да еще имея кучу своих собственных проблем! Но официантка уже стояла у моего столика с блокнотом наизготовку, и обмануть ее ожидания я не сумела.

– Двойной эспрессо, – сказала я. Подумала и добавила: – Бутерброд с сыром. И рогалик с джемом.

Официантка кивнула. Сунула блокнот в кармашек передника, скрылась в подсобке. А я принялась изучать спину незнакомца, которого только что на моих глазах бросила любимая девушка. Интересно, сколько ему лет? Девице было лет двадцать, не больше. Судя по комплекции, мужчина значительно старше нее. Хотя сейчас многие молодые люди наращивают мышцы в спортзале. Незнакомец плотного телосложения, но избыточным весом не перегружен. Рубашка на нем хорошая. Дорогая рубашка. Я такую видела на витрине бутика возле банка. Только рубашка на мужчине была изрядно помята, словно ее обладатель проспал ночь, не раздеваясь.

Хотя… Судя по разговору, который я только что слышала, такой поворот вполне возможен. Словно почувствовав мой взгляд, мужчина неожиданно обернулся. Я увидела злые воспаленные глаза и щетину на подбородке.

– Что, интересно? – спросил он. Его голос звучал негромко, но очень неприятно.

Я торопливо отвела глаза в сторону. Но мужчина уже избрал козу отпущения в моем лице и принялся отыгрываться за испорченное настроение.

– Еще бы не интересно! С утра и такое развлечение!

Я молчала.

– Наверное, не часто у вас, сплетниц, бывает такое хлебное утро!

Я молчала.

– Что вы молчите?! – выкрикнул мужчина с бессильной яростью.

Я подняла на него глаза и сказала:

– Простите меня, ради бога. Я не хотела подслушивать вашу беседу. Просто мне обязательно нужно что-то съесть, иначе я до дома не доеду.

Мужчина с насмешкой окинул меня взглядом. Я невольно вспыхнула.

– Конечно, надо, – согласился мужчина. – При такой крайней стадии истощения, как у вас, хорошенько подкрепиться просто обязательно!

Я не ощутила взрыва негодования. Только бесконечную усталость от шишек, которые валятся на мою голову в последние дни.

– Как вам не стыдно, – сказала я тихо.

Поставила локоть на стол, прикрыла глаза рукой и стала смотреть в точку на скатерти. Мужчина молчал. Может, пришел в себя и устыдился собственного хамства, может, обдумывал новые оскорбления.

Официантка принесла кофе и заказанные мною бутерброд и рогалик. Кофе я выпила с жадностью, рогалик запихала в себя насильно. На бутерброд сил не осталось. Я отодвинула тарелку и попросила:

– Принесите счет, пожалуйста. – При этом не удержалась и украдкой покосилась на столик незнакомца: может, уже ушел?