Семнадцатилетнего Дмитрия ко мне на прием привела его мама.Когда я спросил у нее, по какому поводу она хочет проконсультировать своегосына, она, срываясь на крик, сообщила: «Вы понимаете, он не хочет учиться! Онпросто не хочет учиться!!!» Мои барабанные перепонки перенапряглись, и яотправил маму Дмитрия восвояси, оставшись с ним один на один.

Это был высокий молодой человек с крупными чертами лица,слегка сутулившийся. Он держал голову постоянно опущенной, словно бы что-товыглядывая на полу. Фактически же он просто не смотрел на своего собеседника,что само по себе весьма показательно. Его мать развелась с его отцом, когдамальчику было восемь лет; Личная жизнь ее не устроилась, и она полностьюпереключилась н воспитание сына.

Воспитание это сводилось к следующему. Она денно и нощнообъясняла Диме, что «на него теперь вся надежда», что отец у него «сволочь» ипомогать ни ему, ни ей он не будет. Следовательно, надо серьезно учиться,«чтобы встать на ноги» и «обеспечить семью». Надо признать, что подобныенаставления не были очень уж необходимыми. Дмитрий и так был слишкомответственным от природы ребенком и сам по себе очень неаохо учился.

Однако мать Дмитрия не столько была занята им, сколько еговоспитанием. По большому счету, этого мальчика следовало воспитывать самымбережным и аккуратным образом. Натура у него была чувствительная, а готовностьк испугу — большая, нежели у среднестатистического ребенка. Впрочем, где-то глубоковнутри Димы скрывался еще и борец, о чем, собственно, вообще никто неподозревал.

Как же разворачивались события в этой истории? После разводамать Дмитрия год-полтора с трудом приходила в себя, а потом «спаслась»,полностью переключившись на сына. Дима как раз заканчивал, третий класс(младшую школу) и вопреки ожиданиям матери, которая привыкла к его четверкам ипятеркам, принес в дневнике тройку за год по русскому языку. Почему мальчикпринес эту тройку, догадаться нетрудно. С одной стороны, родителям было в этовремя не до него, а без их помощи в наше время в школе учиться, прямо скажем,трудно.

С другой стороны, когда в семье происходят такие события —отец уходит из дома, а в доме остается убитая горем мать, — несчастное дитяпереживает тяжелейший стресс. Проблема в том, что ребенок не способен должнымобразом понять произошедшее, однако переживает все это своим нутром. Что с этимпереживанием делать, он не знает, затаивается и параллельно забрасывает учебу.Короче говоря, он находится в стрессе со всеми вытекающими отсюдапоследствиями.

За свою тройку по русскому языку Дима получил «по полнойпрограмме»: мама назначила его ответственным за все в ее жизни неприятности.Впрочем, она не только драматизировала ребенка, но и пошла в школу, устроила тамскандал, от чего Диме стало совсем неловко. Он начал бояться не только своюмать, но и учителей. В четвертом классе он пытался выправиться, но учительница,которая вела у него русский язык, теперь вела у него и литературу. А там, каквы знаете, надо читать вслух, отвечать стихотворения и излагать свои мысли отом или ином произведении перед классом.

Тут-то и случилась первая оказия. Испугавшись учительницы,испугавшись того, что она поставит ему плохую оценку, за которую мать будет егоругать, он, отвечая на какой-то вопрос, стал заикаться. В целом это совершенноестественно, поскольку в состоянии стресса у нас по физиологическим законамперенапрягается мускулатура глотки и гортани, а потому и возникают спазмы,приводящие к эффекту заикания. Учительница пожалела мальчика и сказана ему: «Неволнуйся, я спрошу тебя в другой раз». Эта добродетельная, в сущности, реакцияучительницы и сыграла в жизни Дмитрия роковую роль. С одной стороны, онблагополучно избежал двойки, и его подсознание четко для себя усвоило:«заикание может спасти тебя от опасности». С другой стороны, в тревожноможидании этого обещанного учительницей «другого раза» Дмитрий и сталпотихонечку сходить с ума.

Дальше — больше. Дмитрий начал заикаться где надо и не надо.Он постоянно боялся, что его снова будут спрашивать, он боялся не справиться,он, наконец, боялся гнева своей матери. От этого страха его горловые спазмытолько закреплялись. Учителя со временем перестали на них реагировать и ставилиему самые разные оценки, в том числе и тройки, и двойки. Мать переживала идавила на сына пуще прежнего. Вобщем, нашла коса на камень.

Однако во всяком мальчике живет сопротивление давлению. И яне случайно упомянул о том, что глубоко внутри него был борец. Причем борецэтот был подсознательным, а нашему подсознанию абсолютно все равно, чем, какими«благими намерениями» руководствуется субъект, осуществляющий давление. Оносопротивляется этому давлению, даже если давление необходимо и оправданно. Поскольку же мать Дмитрия давила на него всеми мыслимыми и немыслимыми средствами— вызывая в нем чувство вины, запугивая, унижая, то и сопротивление былосоответствующим.

Впрочем, мы слишком отвлеклись, описывая эту ситуацию.Вернемся к фактам. Дима сказал мне, что его мать ошибается, он хочет учиться и,более того, учится. Но есть проблема: «Я з-з-за-ааа-ика-юсь», — сказал Дмитрий.Действительно, в моменты своих ответов, а особенно сдавая экзамены, он начиналзаикаться настолько, что не мог толком произнести ни слова. В школе этуситуацию решили: ему было разрешено сдать все экзамены письменно. Но ведь школазаканчивается, все, дальше высшая школа, а там никто с тобой цацкаться небудет. «Поэтому я и не могу поступить в вуз», — резюмировал Дмитрий.

Не знаю, надо ли говорить, что я ему не поверил? Почему неповерил? Да очень просто. Во-первых, после проведенного мною теста выяснилось,что никакой органической патологии речевого аппарата у Дмитрия нет, а потомупричины его заикания ЧИСТО ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ. Во-вторых, я узнал (и убедился вэтом на самом деле), что приступы заикания» Дмитрия связаны с образованием, а виных случаях или вовсе отсутствуют, или незначительны. В-третьих, мне былопонятно, что поведение Дмитрия определяется двумя вещами: с одной стороны, емуказалось, что он не сможет справиться с заданием (иллюзия опасности), с другойстороны, этим заиканием он обезоружил мать в своей необъявленной войне с нею.

Да, Дмитрий искренне верил в то, что у него проблемы сзаиканием, и с помощью своего заикания он подсознательно боролся со своейматерью. Зная, как ей важно заставить его учиться, он, сам того не подозревая,придумал способ нарушить все ее планы. Он стал заикаться, и вопрос споступлением в вуз снялся сам собою. Но надо признать, что победа его былапирровой.

И все-таки самой главной бедой Дмитрия была иллюзияопасности. Ему казалось, что проблема в том, что он заикается, но на самом делеон боялся оскандалиться, не справиться с заданием и вызвать материнский гнев.Однако, как это обычно и бывает в случае иллюзии опасности, настоящая опасностьпришла совсем с другой стороны. Ведь именно эта иллюзия опасности и сделала егонеспособным учиться, именно она и заставила сходить с ума его мать! Такпедагогическая практика запугивания показала, чего она стоит. Расплачиваться заэту ошибку пришлось обоим участникам действа.