– Но заседание Верховного Совета СССР намечено на понедельник, – напомнил Снегирев. – Они не имеют права… Нужно подождать до понедельника.

– Хватит спорить, Снегирев. Документы уже оформляются, – разозлилась Дубровина, – и не вам решать за них, как следует поступать Президиуму Верховного Совета. Тулупов, позвоните туда и уточните, какая помощь им нужна.

– Все правильно, – заметил Тулупов. – Лукьянов дает согласие на арест своих бывших товарищей. Раньше была трагедия, а сейчас – настоящий фарс.

– Что вы хотите этим сказать? – нахмурилась Элина Никифоровна.

– В тридцать седьмом году маршал Блюхер входил в состав суда, осудившего его коллег – Тухачевского, Уборевича и целую компанию военачальников, – пояснил Тулупов. – А потом, примерно через год, арестовали и самого Блюхера, забив его до смерти в тюрьме. Я думаю, что после этой первой группы «заговорщиков» арестуют и самого Лукьянова, который вел себя так непоследовательно. Или снимут с работы как минимум. Раньше была трагедия, а сейчас настоящий фарс, когда товарищи сдают друг друга.

– Ваши параллели абсолютно неприемлемы, – гневно произнесла Дубровина. – Не понимаю, что с вами происходит! Берите пример с Сафарова. Он все время молчит.

– А он бывший партократ, – напомнил Тулупов, – поэтому и молчит. Понимает, что теперь могут вспомнить его прежние должности в аппарате «заговорщиков».

Эльдар усмехнулся. В каждой шутке есть лишь доля шутки. Возможно, Тулупов прав и вскоре действительно начнется «охота на ведьм»…

Ремарка

В ночь с двадцать второго на двадцать третье августа по санкции Генерального прокурора СССР арестованы секретарь ЦК КПСС О. Шенин, бывший первый заместитель председателя Совета Обороны СССР О. Бакланов, бывший руководитель аппарата Президента СССР В. Болдин, начальник управления охраны КГБ СССР Ю. Плеханов, главнокомандующий сухопутными войсками страны, заместитель министра обороны СССР В. Варенников. Оперативники выехали за председателем крестьянского союза В. Стародубцевым, находящимся за пределами Москвы. Все они, кроме Ю. Плеханова, народные депутаты СССР, и согласие на их привлечение к уголовной ответственности на арест дал Президиум Верховного Совета СССР.

Комментирует Генеральный прокурор СССР Николай Трубин:

– Следствие по делу ГКЧП только разворачивается. На допросах называются все новые и новые фамилии. Средства массовой информации приводят разоблачительные факты, которые мы будем и обязаны проверять.

– Уголовное дело об августовском путче расследует прокуратура России. Не случится ли прибалтийский вариант двойных следственных групп по данному уголовному делу?

– Генеральный прокурор РСФСР В. Степанков вправе принимать самостоятельные решения и возбуждать уголовные дела. Мы намерены создать совместную следственную группу.

– Судя по размаху заговора и должностному положению арестованных лиц, следствие может затянуться на годы.

– Мы постараемся уложиться в несколько месяцев по основным членам ГКЧП. Параллельно будем вести следствие в отношении других должностных лиц, причастных к заговору.

– Говорят, что, находясь в служебной командировке на Кубе, вы одобрили деятельность ГКЧП.

– Это ложь. Журналисты неправильно вырвали мои слова из беседы на пресс-конференции. Не скажу, что я, находясь на Кубе, ясно представлял себе ситуацию в стране. Но то, что образование ГКЧП противоречит Конституции страны, не вызывало у меня сомнений с самого начала.

«Известия», 1991 год

Ремарка

За несколько часов до того, как М.С. Горбачев подписал Указ об освобождении А. Бессмертных от обязанностей министра иностранных дел СССР, глава внешнеполитического ведомства провел заседание Коллегии министерства, где проинформировал о действиях министерства и министра во время провалившегося антиконституционного путча…

Согласно версии А. Бессмертных, которую он изложил на Коллегии, руководство МИДа не сотрудничало с ГКЧП и не исполняло указаний Комитета. Однако, как свидетельствует начальник управления международных организаций Министерства иностранных дел СССР С. Лавров, ему удалось лично ознакомиться с текстом телеграммы, отправленной по указанию бывшего министра в советские загранучреждения утром девятнадцатого августа. Копии телеграммы, по словам С. Лаврова, получили только заместители министра, поэтому о ней мало кто знал. По свидетельству дипломатического корреспондента ТАСС К. Войцеховича, она содержала ключевую фразу: «Руководствуйтесь указанными документами в своей работе».

Среди тех, кто проявил особое рвение в прислужничестве новоявленному «советскому руководству», один из высокопоставленных дипломатов назвал Леонида Замятина (Великобритания), Владимира Терехова (Германия), Юрия Кашлева (Польша), Юрия Дубровина (Франция), Николая Успенского (Швеция).

В. Надеин. «Известия», 1991 год

Ремарка

Шеф КГБ Владимир Крючков, арестованный за участие в руководстве переворотом по отстранению от власти президента Горбачева, не раскаивается в содеянном. «Не думаю, что я в своей жизни совершил нечто такое, что моя Родина может поставить мне в вину», – заявил он на первом допросе. Он заявил также, что верит в объективное и непредвзятое расследование. «Глубокое и полное изучение этого дела позволит убедиться в моей невиновности. В этом случае будет принято оптимальное решение, которое позволит мне быть выпущенным и продолжить работу, чтобы принести какую-то пользу моей Родине, интересы которой всегда представляли для меня высшую ценность».

Сообщение Си-би-эс

Он почти не спал и в эту ночь. Прибыв в Москву под утро, лишь немного отдохнул, потребовав, чтобы его пресс-конфренция была назначена на утро. Горбачев торопился. Он понимал, какое значение будет иметь эта первая пресс-конференция сразу после возвращения из Фороса. С одной стороны, нужно было успокоить людей, не дать разгуляться страстям, с другой – опередить возможные заявления высших должностных лиц страны, причастных к созданию ГКЧП. Иначе могло выясниться, что никакого заговора, собственно, и не было. Все документы готовились с начала августа и были заранее согласованы с Михаилом Сергеевичем, который понимал, что будет иметь сразу две возможности – либо подписать двадцатого августа Союзный договор, либо ввести чрезвычайное положение. С Союзным договором его торопили республики, и особенно российские представители. Ельцин не хотел ждать. Победив в июне, он уже в июле начал предпринимать энергичные меры по подписанию этого договора, резко ограничивавшего полномочия союзных властей в пользу республиканских.

Спустя много лет Ельцин расскажет, что Горбачев знал о готовящихся документах, о возможном введении чрезвычайного положения. И не просто знал, а фактически разрешил готовить все эти документы и постановления. Иначе никогда бы не состоялся сам ГКЧП. Любому непредвзятому исследователю понятно, что такие фигуры, как Янаев или Язов, просто не годились в заговорщики по складу своего характера и своим убеждениям. Другое дело, что там были еще и Павлов, Крючков, Бакланов, Шенин, которые искренне считали, что Горбачев ведет страну в пропасть и подписание Союзного договора будет катастрофой для страны. Но и они никогда бы не пошли на антиконституционные действия, если бы не получили одобрение самого президента на подготовку введения чрезвычайного положения.